Стальная гвардия - [22]

В связи с тем что 84-я мотострелковая дивизия вслед за 5-й танковой дивизией передавалась 11-й армии, штаб 3-го механизированного корпуса убыл из Кедайняя в район расположения 2-й танковой дивизии для руководства ее боевыми действиями в предпринимаемом контрударе.

23 июня вражеская авиация продолжала оказывать сильное воздействие на наши железнодорожные узлы и коммуникации, порты и аэродромы, одновременно бомбила и обстреливала из пулеметов наземные войска, препятствуя подходу резервов.

Из штаба 11-й армии нам сообщили о тяжелых потерях 5-й танковой дивизии в районе Алитуса и отходе ее на Вильнюс. А в это время 2-я танковая дивизия наступала на таурагенском направлении. Во второй половине дня командир дивизии генерал-майор танковых войск Е. Н. Солянкин сообщил, что его части ведут встречный бой под Скаудвиле с моторизованными войсками противника.

В этот день мы впервые наблюдали воздушную схватку звена наших истребителей с вражескими самолетами, два из которых задымили и, повернув на запад, где-то вдали с грохотом врезались в землю.

К вечеру от генерала Солянкина поступило донесение о разгроме его частями 10-го моторизованного полка немцев, при этом было уничтожено до 40 танков и 40 противотанковых орудий врага. Однако и наши части тоже понесли значительные потери. Особенно пострадали полки, имевшие на вооружении легкие танки БТ и Т-26.

В течение 24 июня 2-я танковая дивизия продолжала отражать атаки превосходящих сил противника, но к исходу дня начала пятиться в связи с тем, что кончилось горючее и на исходе были снаряды.

Час от часу становилось не легче. Мы лишились связи со штабом 11-й армии и не знали, что происходит в ее полосе обороны. Только после стало известно, что противник, стремительно развивая наступление на каунасском направлении, овладел Каунасом и частью сил устремился к Вильнюсу, а главными силами 56-го моторизованного корпуса вышел в район Ионавы, отсекая 11-ю армию от 8-й армии и охватывая ее с обоих флангов. Магистральное шоссе на Двинск (Даугавпилс) оказалось не прикрытым нашими войсками, и танковые колонны немцев беспрепятственно двинулись на север, к Западной Двине (Даугава).

Командующий 11-й армией генерал-лейтенант В. И. Морозов попытался было восстановить положение, бросив на Ионаву 84-ю мотострелковую дивизию. Но в ожесточенном бою это соединение, уже значительно обескровленное в боях под Каунасом, вновь понесло тяжелые потери и разрозненными подразделениями откатилось в расположение отступавших частей 16-го стрелкового корпуса. В целом 11-я армия под угрозой окружения начала поспешный отход на северо-восток, за реку Вилия. Войска 8-й армии под напором мощной тильзитской группировки противника отступали на север, к реке Вента и Шяуляю.

Таким образом, наступая на параллельных даугавпилсском и шяуляйском направлениях, противник обошел с флангов и окружил нашу 2-ю танковую дивизию. 26 июня группа фашистских танков с десантом автоматчиков на броне совершила внезапное нападение с тыла на штаб дивизии и управление 3-го механизированного корпуса, располагавшего всего одним мотоциклетным полком. В завязавшемся жестоком бою мы потеряли многих боевых товарищей. Погиб и комдив генерал Е. Н. Солянкин.

Бой продолжался до заката солнца. В наступивших сумерках мы отошли в глубину леса, а затем - в расположение частей 2-й танковой дивизии, имевшей не больше десятка танков, да и то с пустыми баками. Значительная часть боевых машин была потеряна в бою под Скаудвиле или выведена из строя самими танкистами после того, как они израсходовали горючее и расстреляли все снаряды.

В дивизии я по приказанию генерала Куркина собрал совещание оставшегося в живых комсостава частей и штабов. Нужно заметить, что ни один из командиров и политработников не проявил растерянности, когда командир корпуса объявил, что мы находимся в окружении и принято решение прорываться на восток. Он приказал привести в полную негодность танки, оставшиеся без горючего, предварительно сняв с них пулеметы, распределить по подразделениям стрелковое вооружение, патроны и гранаты, принять меры по перевозке тяжелораненых и больных.

Времени для этого оставалось в обрез, поскольку июньская ночь коротка, а к утру мы должны были во что бы то ни стало пересечь шоссе на Даугавпилс севернее Каунаса и углубиться в леса.

Никогда мне не забыть, как танкисты со слезами на глазах расставались с танками, которые им было приказало собственными руками уничтожить.

При обходе частей, готовившихся к прорыву из окружения, нас с генералом Куркиным привлек шум, доносившийся из кустарника, где стоял танк Т-34. Мы подошли поближе и стали свидетелями драматической сцены.

- Не могу! Рука не поднимается калечить свой танк. Он, может, десять раз спасал меня от смерти, а вы заставляете его уродовать! - всхлипывал молоденький танкист, как оказалось, механик-водитель.

- А ты что, хочешь оставить его фашистским гадам целехоньким? Или на себе потянешь? Тоже мне разнюнился! - горячился рядом с механиком лейтенант.

Куркин положил руку на плечо плачущему танкисту и мягко, по-отечески сказал: