Стальная бабочка - [16]

Впрочем, этот трудный период остался позади, и теперь Макс ориентировался на базе свободно. Командный модуль располагался в синем отсеке. Чтобы попасть туда из желтого сектора – жилого и культурно-торгового, надо было пройти мимо белого – медицинского, совмещенного с пищевым, и трижды свернуть налево, огибая красный отсек – арсенал и технопарк. Затем по дуге длинного коридора следовало уйти вправо, минуя зеленый отсек, спортивно-тренировочный и парковый. После этого оставалось только спуститься вниз, под черный технический модуль, в котором день и ночь трудились гигантские принтеры, печатавшие все, что только можно себе представить. От наноботов до кораблей среднего класса и даже крупных узлов для гигантских танкеров и рудовозов. Причем сразу со всей начинкой. Единственное, чего не умели эти совершенные машины, – печатать людей. Но с этой задачей пока неплохо справлялись и сами люди.

На пеший путь до синего сектора обычно уходило минут тридцать. И это в бодром темпе. Так что в экстренных случаях – или когда было лень топать в такую даль – офицеры пользовались внутренними порталами, но Хауэр предпочитал прогулки. Во-первых, размяться всегда полезно, а во-вторых, Макс не любил субпорталы. После каждого перемещения у него оставался во рту неприятный металлический привкус, а тело охватывал какой-то странный внутренний зуд, словно после удара током. И такие ощущения преследовали многих, не только Хауэра. Доктор Бозе, например, описывал свои чувства после перемещения как желание почесать кожу изнутри.

Почему так получалось? Синтетики утверждали, что дело в повышенной чувствительности нервной системы к прыжкам под пространством, если это происходит без достаточного экранирования. Ведь когда люди находятся на борту проходящего сквозь портал корабля, ничего подобного с ними не происходит. Поэтому синтетики рекомендовали формировать из наноботов защитные костюмы. В принципе это помогало, но, во-первых, формируя боевой костюм для пустяшного прыжка, ты рисковал прослыть слабаком, а во-вторых, мозг все равно подсовывал воспоминание о неприятных ощущениях. Так что разница, в костюме ты прыгаешь или нет, была минимальной.

Имелся еще и третий путь в синий сектор, как бы компромиссный: над реакторным, мимо транспортного, а затем прямиком через боевой отсек. Эта дорога вдвое короче стандартной. Но в боевом отсеке постоянно проводились занятия на имитаторах, и очутиться вдруг в гуще тренировочного боя не всегда интересно даже самым азартным бойцам. Все и так проводили в боевом отсеке по шесть часов ежедневно, оттачивая и без того идеальное мастерство. Случайно поучаствовать в чужой тренировке – уже перебор. Так что через боевой отсек ходили только в случае крайней необходимости и опять же при особой нелюбви к мини-порталам.

Сегодня у Макса все-таки возник соблазн воспользоваться мини-порталом. Все равно настроение было дрянное, так что одним неприятным ощущением больше, одним меньше – ничего не изменится. Но он отогнал эту мысль. К назначенному времени он успевал и пешком, даже опережал график на три минуты.

Топтаться у дверей не хотелось, но Хауэр не стал притормаживать. Он знал, что оберкомандор Герцог без проблем примет командора Хауэра чуть раньше и использует добавочные минуты, чтобы перекинуться хотя бы парой фраз, не относящихся к делам.

Так оно и вышло. И тему для неформального пролога Герцог выбрал сам, без подсказок Хауэра.

– А я предупреждал еще тогда, – Герцогу не составило труда выудить из друга причину его скверного расположения духа и погасшего взгляда, – помнишь? Анна красива, как ангел, но ты для нее не пара, слишком похож на черта.

– Сам ты на него похож, – буркнул Макс. – Ты тогда просто позавидовал, вот и ляпнул.

– Как вы смеете дерзить старшему по званию, командор? – Руперт усмехнулся. – Хотя ты прав, тогда позавидовал. Анна самая красивая женщина, которую я видел в жизни. Заметь, прошло двенадцать циклов, а это до сих пор так. Но я быстро успокоился. Знаешь, почему? Во-первых, женщина рядом, конечно, должна быть красива, но не настолько, чтобы ты не мог заплатить за обладание этим чудом. Иначе ее обязательно перекупят. И второе, всегда должна оставаться какая-то мечта, нечто недостижимое, к чему хочется стремиться.

– Только что об этом думал. Борис крепко обработал нас в детстве. До сих пор кодировка держится.

– Я и без Бориса это знал. Вот ты завладел идеалом, и что было дальше? Ты двенадцать лет только и делал, что пытался удержать в руках эту жар-птицу. Нет уж, Макс, пусть лучше ангел будет в небе. Ему место там. А нам – здесь. Комкаю мысль, да?

– Нормально, я тебя понял.

– Тогда на этом и замнем, да?

– С языка снял.

– Отлично, командор. Давай теперь о деле. Как понимаешь, я позвал тебя не просто так. Назревает приличная заварушка, и ты, мой друг, станешь ее главным участником. Естественно, не задарма!

– Премия будет, что ли?

– Это само собой. Но я о другом. Тебе доверено испытание новой оружейной программы. Более того, ты получишь под личную ответственность новую генерацию наноботов. Принципиально новая конструкция!

– Принципиально новая конструкция – это если у слона вырастет хвост вместо хобота, – Макс поморщился. – Что можно принципиально изменить в роботе, в котором молекул меньше, чем деталей в велосипеде?