Стальная 3 - [47]

Хрос же намекнул, что Нине, как Стальной иногда необходимо поддерживать свои силы за счет металла, а значит нужно сделать небольшой запас, чтобы, когда она вернулась, ей было чем подкрепиться. Франчиас и Лельтасис посмотрели на Хроса с легким недоумением. Гвиорд смущенно пожал плечами, и признался, что это только его предположение, ведь Нина рассказывала, что еще на Земле, до появления Франчиаса, употребляла металл в невероятных количествах. Глирт слабо улыбнулся, вспомнив, при каких обстоятельствах создавалось тело для надоедливого драконьего хранителя, и попросил Хроса позаботиться об Индире, и конечно заняться вопросом создания запаса металлов — сам он в этом мало, что понимал.

Однако полностью открыться этим двум Франчиас не мог. О том, что на самом деле произошло в храме, знал только преданный хранитель Нины — Лохматик. Ему ис-сир мог рассказать все.

— Ис-сир Франчиас, — постучав два раза, слуга вошел в кабинет.

— Да, Сайфой.

— К вам ис-сир Станислас.

— Легок на помине, — поморщился Фран, — Где он?

— В зеленой комнате. Я попросил Гайдару принести ис-сиру вина.

— Хорошо. Передай ему, что я спущусь через минуту.

— Передам, — поклонился глирт, после чего внимательно посмотрел на хозяина, — И попрошу Гайдару приготовить вам крепкий кофе.

Франчиас насмешливо изогнул бровь.

— Я уже говорил, что ты незаменимый слуга, Сайфой?

— Много раз, — улыбнулся мужчина, от чего в уголках зеленых глаз собрались морщинки, большая редкость у глиров.

— Еще раз не помешает, — улыбнулся слуге Франчиас.

Сайфой снова поклонился и вышел, закрыв за собой дверь.

«Что ему нужно?» — вылез из-под стола Лохматик.

— Хотелось бы мне знать, — Франчиас встал из-за стола, подошел к большому зеркалу и начал приводить себя в порядок, — Принеси мне серый сюртук. Он в спальне.

«Хорошо», — фыркнул пес и потопал в смежную комнату.

Глирт одернул рубашку, поправил загнутый воротничок, пригладил растрепавшиеся волосы, посмотрел на свое отражение, и, как и в первый раз, вздрогнул — из зеркала на него смотрели два совершенно разных глаза: один желтый — змеиный, другой красный — драконий.

Шесть восходов тому назад, ночью, когда он вновь засиделся допоздна, Франчиас вдруг почувствовал легкое недомогание, которому сопутствовали несильный жар, резь в глазах и боль в области лопаток. Он не стал будить Сайфоя, а выпил одно из успокоительных снадобий Хроса, которого гвиорд наварил с запасом, да, таким, словно решил успокоить целую армию, или стаю драконов.

Франчиас проспал до полудня, но когда проснулся, горгулья уставилась на него такими глазами, словно за ночь у глирта, как минимум, выросла вторая голова, а ис-сир не мог понять, почему видит мир раздвоено, пока Лохматик не заставил посмотреться в зеркало.

Франчиас провел ладонью перед лицом, и сила замаскировала красный драконий глаза. К сожалению, это не помогало убрать двойственное видение мира, и от того ис-сир часто спотыкался и задевал углы. И, хотя, вампирья ипостась обладала отменным слухом, ходить с закрытыми глазами было непривычно.

За шесть дней Франчиас приноровился к новым ощущениям. Драконья сущность медленно, но верно пробуждалась, заполняя его, меняя внешность и запах, по этой причине мужчина старался поддерживать сплошной маскирующий барьер, который требовал огромного расхода сил, от чего постоянно тянуло в сон.

«На», — горгулья, продефилировав на задних лапах, используя удлинившийся хвост как противовес, подошла к мужчине и протянула ему сюртук, — «Что, опять глаза?»

— Да, — Франчиас забрал у горгульи свою вещь.

«Тебе нужно больше отдыхать» — обратно трансформировав хвост в метелку, Лохматик сел у ног глирта.

— Не сейчас, — качнул головой ис-сир, — Пойдешь со мной? Или останешься здесь?

«Пойду. Только клея у меня нет. Если что — спасать себя будешь сам».

Франчиас скосил взгляд на отражающуюся в зеркале горгулью и увидел, что та скалится в подобии улыбки, и, что почти невероятно, хихикает.

Ис-сир потрепал пса по холке. Все-таки Нине удалось создать для себя настоящего друга. Не безвольную тень, не боевого товарища, а именно друга: верного, преданного и любящего ее всей душой.

— Идем, — позвал он горгулью, открывая дверь и пропуская вперед.

Станислас дожидался их, попивая вино и любуясь той частью сада за окном, которую сам Франчиас называл «музеем цветущих фигур». Для Зарсана подобные эксперименты слишком в новинку, чтобы старшие семьи могли оценить их по достоинству, но Франчиаса всегда привлекали необычные, даже скорее эксцентричные вещи. Садовник-молодой глирт из семьи служащего долго не мог найти свое место под солнцем, пока Франчиас случайно не наткнулся на него в саду своей хорошей знакомой, где тот оформлял центральную аллею. Глирита назвала творчество садовника, цветущим кошмаром, но Франчиасу понравилось, и он предложил парню работать на него, с условием, что своими экспериментами тот будет занимать в отдаленной части сада, чтобы своей оригинальностью не шокировать неподготовленную публику.

— Ис-сир Станислас, — преступая порог зеленой комнаты, Франчиас чуть склонил голову, выражая свое почтение.

Глирт предпочел не рисковать, и поприветствовал старшего ис-сира по всем правилам этикета, ведь неизвестно, как отнесется к панибратству Станислас, после того как вернулся на Орини'йльвир. В то время, когда Франчиас маленьким мальчиком еще жил в доме старшего брата — тот предпочитал соблюдать некоторую субординацию, и хотя они и были близки, Станислас не раз говорил, что это не прихоть — это правило касающееся всех ис-сиров старшей семьи. И Франчиас в этом убедился, когда отец, наконец-то, признал своего незаконнорождённого сына и призвал ко двору.