Сталинъюгенд - [89]

Среди участников организации отсутствовало стремление сделать из себя преданных и полезных своему народу и советскому государству людей. Их настроения были чужды патриотическим настроениям советской молодежи, всей душой связанной со своим народом, борющимся против немецких захватчиков.

Напротив, в беседах между собой участники организации обсуждали вопросы о способах ведения пропаганды, направленной к подрыву советского строя, о свержении после войны советской власти.

Участники организации неоднократно собирались на «заседания», на которых зачитывались различные «указы» и «приказы» о назначениях и присвоениях званий участникам организации. Был случай сбора членских взносов по 10 рублей с каждого участника организации.

Среди участников организации поощрялись хулиганские поступки, выходки против девочек в школе, пренебрежение к школьным занятиям.

Некоторые из участников организации предавались любовным развлечениям, заводя «романы» с девочками. Никакого интереса к организации пионеров или комсомола участники организации не проявляли.

В итоге всей этой уголовщины и морального разложения участников антисоветской организации создалась обстановка, приведшая к тому, что 3 июня т. г. руководитель организации Владимир ШАХУРИН на романтической почве убил из револьвера, принадлежавшего Вано Микояну, свою знакомую ученицу той же школы УМАНСКУЮ Нину, после чего застрелился сам.

Сообщники ШАХУРИНА Владимира, понимая антисоветский характер организации «Четвертая Империя», никому не сигнализировали о существовании организации и сохраняли ее в тайне, а МИКОЯН Вано не сообщил о факте убийства ШАХУРИНЫМ Нины УМАНСКОЙ.

Будучи арестованы МИКОЯН Вано, РЕДЕНС, ХМЕЛЬНИЦКИЙ, БАРАБАНОВ, ХАММЕР, БАКУЛЕВ, МИКОЯН Серго и КИРПИЧНИКОВ дали следствию подробные показания о своем участии в указанной выше организации.

Антисоветская деятельность организации подтверждается также свидетельскими показаниями и различными документами, изъятыми у участников.

Поведение участников организации тем более преступно, что оно имело место в условиях Великой Отечественной войны, когда весь советский народ напрягает свои силы в борьбе с немецким фашизмом.

Однако, принимая во внимание, что арестованные являются несовершеннолетними и, учитывая, что все они признали свою вину, —

СЧИТАЕМ НЕОБХОДИМЫМ:

1. МИКОЯНА Вано Анастасовича, 16 лет, ученика 8 класса 175-й школы, арестованного 23 июля т.г.;

учеников 7-го класса той же школы: ХМЕЛЬНИЦКОГО Артема Рафаиловича, 16 лет, арестованного 23 июля т.г.; РЕДЕНСА Леонида Станиславовича, 15 лет, арестованного 23 июля т.г.; БАРАБАНОВА Леонида Александровича, 15 лет, арестованного 23 июля т.г.; ХАММЕРА Арманда Викторовича, 16 лет, арестованного 23 июля т.г.; БАКУЛЕВА Петра Алексеевича, 16 лет, арестованного 23 июля т.г.; КИРПИНИКОВА Феликса Петровича, 15 лет, арестованного 23 июля т.г. и МИКОЯНА Серго Анастасовича, 15 лет[18] ученика 6-го класса той же школы, арестованного 23 июля т.г., —

выслать из гор. Москвы в разные города Сибири, Урала и Средней Азии сроком на один год под поручительство родителей, отобрав от последних, а также от самих высылаемых, соответствующую подписку.

2. Срок высылки считать со дня освобождения арестованных из-под стражи.

НАРОДНЫЙ КОМИССАР ГОСУДАРСТВЕННОЙ БЕЗОПАСНОСТИ СОЮЗА ССР (МЕРКУЛОВ)

ПРОКУРОР СОЮЗА ССР (ГОРШЕНИН)

Закончив чтение, Меркулов, чуть не сорвавший голос, ещё раз грозно обвёл взглядом друзей, затерявшихся среди конвоиров, и поставил жирную точку:

— Вам всё понятно?

Ответом была тишина.

— Скажите спасибо товарищу Сталину.

После этих слов нарком и, последовавший за ним Горшенин, покинули «зал заседаний».

Влодзимирский, всё это время ненавидяще смотревший на своих подопечных, сказал:

— Осужденные… возьмите личные вещи и слева по одному, начиная с Бакулева, подходите к столу и расписывайтесь в получении приговора.

В этот момент произошло непредвиденное — самый младший, Серго Микоян, из-за заикания обычно стеснявшийся брать на себя инициативу, вдруг запротестовал:

— А мы ничего антисоветского не делали и не хотели делать!… Я не подпишу такую бумагу.

Это послужило сигналом — все загалдели в его поддержку, однако их остановил громовый окрик начследа:

— Всем заткнуться и оставаться на местах! Так вот, щенки, запомните: кто из вас сейчас откажется подписывать это «Заключение», будет немедленно отправлен в карцер. С завтрашнего дня против него начнется дополнительное расследование, и я даю слово, что из тюрьмы такой бунтарь выйдет нескоро!

Друзья сразу же стихли, остановленные нешуточной угрозой, и вновь сели на скамьи. Ни у одного не возникло сомнений в серьёзности намерений госбезопасности. Надо было принимать какое-то решение и выходить из патовой ситуации. Теперь уже роль лидера взял на себя самый старший — Ваня Микоян.

— …Лев Емельянович, вы должны нас понять — ведь не было никакого суда. Нам даже не дали сказать в своё оправдание последнее слово.

— Вы достаточно оправдывались и изворачивались на следствии!… Слушайте теперь моё последнее слово!… За ним уже начнутся действия! Вас всех про-сти-ли! Быстро подходите по одному и расписывайтесь в получении документов на руки!