Сталинский 37-й. Лабиринты кровавых заговоров - [25]

Заостряя внимание на проблемах деревни, он отметил, что мелкие крестьянские хозяйства, число которых после революции выросло с 15-16 миллионов до 24-25 миллионов, не могут «применять машины, использовать данные науки, применять удобрения, подымать производительность труда и давать, таким образом, наибольшее количество товарного хлеба».

У него действительно не было выбора, не было альтернативы. «Где выход для сельского хозяйства? – почти риторически вопрошал он. – Может быть, в замедлении темпа развития нашей промышленности вообще, нашей национализированной промышленности в частности? Ни в коем случае! Выход в переходе мелких распыленных крестьянских хозяйств в крупные и объединенные хозяйства на основе общественной обработки земли, в переходе на коллективную обработку земли на базе новой, высшей техники.

Выход в том, чтобы мелкие и мельчайшие крестьянские хозяйства постепенно, но неуклонно, не в порядке нажима, а в порядке показа и убеждения (курсив мой. – К.Р.), объединять в крупные хозяйства на основе общественной, товарищеской, коллективной обработки земли, с применением машин и тракторов, с применением научных приемов интенсификации земледелия. Других выходов нет».

В этих последних трех словах и заключалось главное. В присущей ему неторопливой ораторской манере, словно полемизируя со своими оппонентами, он спрашивает аудиторию: «Может быть, следовало бы для большей «осторожности» задержать развитие тяжелой промышленности с тем, чтобы сделать легкую промышленность, работающую, главным образом, на крестьянский рынок, базой нашей промышленности?

Ни в коем случае! Это было бы самоубийством, подрывом нашей промышленности, в том числе и легкой промышленности. Это означало бы отход от лозунга индустриализации нашей страны, превращение нашей страны в придаток мировой капиталистической системы хозяйства».

Конечно, в эту неясную, смутную пору, почти в момент всеобщей растерянности, существовали и другие мнения. И Бухарин уже произнес то, что составляло оппортунистическое существо этих воззрений: «Наша ведущая экономическая роль должна идти через рыночные отношения». Того, что такие призывы вели на путь реставрации капитализма, на путь в тупик, ни он, ни подобные ему люди не понимали. Как, по-видимому, этого не понимали позже и перестроечные подражатели Бухарина.

Впрочем, в окружавшем мире Бухарин не осознавал и многого другого. Конечно, он не мог предвидеть, что в следующем году экономическое процветание буржуазного Запада завершится очередным катастрофическим кризисом. И от «черной пятницы» на нью-йоркской бирже, больно ударившей по Германии, пройдет прямая связь к вознесению Адольфа Гитлера на вершину власти, что выльется в новую мировую войну.

В отличие от легкомысленного «радетеля» крестьянства Бухарина Сталин никогда не сбрасывал со счетов слагаемые международной обстановки. Он отчетлив9 представлял, что передышка, приобретенная в противостоянии СССР и внешнего мира, не может быть продолжительной. Его аппарат уже готовил выход из застойной полосы нэпа. В мае 1928 года на заседании Государственной плановой комиссии Куйбышев представил доклад Высшего экономического совета с предложением увеличить объем промышленности за одну пятилетку на 130%.

Политика Сталина оставалась последовательной. В конце мая он объявил, что единственным решением стоящих перед страной проблем является коллективизация сельского хозяйства и ускоренное развитие тяжелой промышленности. Курс государственного корабля был выверен точно; он был устремлен в будущее, но на этом пути не могли не появляться рифы.

С окончанием Гражданской войны противники советского строя не исчезли. (Кстати, они не исчезли и в будущем…) Еще весной в советской печати появились сообщения о разоблачении «крупной вредительской организации» в Шахтинском районе Донбасса. Доклад ЦК о практических мероприятиях по ликвидации недостатков, обнаруженных в связи с Шахтинским делом, комиссия Политбюро представила ЦК в начале апреля; 10-го числа с речью по этому вопросу на заседании выступил Сталин.

Авторы антисталинских публикаций утверждают, что Шахтинское дело якобы являлось надуманной операцией чекистов, давшей повод для начала борьбы со «старой» интеллигенцией. Вздор. Это не так. Но, безусловно, Сталин не мог пройти мимо этих получивших громкую известность событий. И действительно, в своем выступлении он говорил: «Неверно, что у нас уже нет классовых врагов, что они побиты и ликвидированы. ...Наши классовые враги существуют. И не только существуют, но растут, пытаясь выступать против Советской власти».

Но, увлекшись казавшейся лежащей на поверхности фабулой, историки не обратили внимания на то, что шахтинские события дали Сталину основания призвать к иной борьбе, не имевшей отношения к «технической» интеллигенции. Из случившегося он не делал примитивных выводов – это удел «историков», пишущих на злобу дня конъюнктуры.

Еще в середине мая на съезде комсомола, в связи с Шахтинским делом, Сталин подчеркивал «остроту вопроса о новых кадрах строителей социалистической индустрии». Но это вытекало не из его недоверия к «старым» спецам.