Сталинский 37-й. Лабиринты кровавых заговоров - [13]

Обострение международной обстановки придало новый импульс борьбе оппозиции. Решающий шаг в этом направлении был сделан 25 мая, когда 83 оппозиционера во главе с Троцким и Зиновьевым направили очередное письмо в ЦК ВКП(б). «Заявление 83» усматривало ошибочность действий руководства партии не только в международных вопросах.

Оппозиционеры обвинили Политбюро в «оппортунистической» линии, замедлении революционного процесса, ошибках во внутренней политике из-за принятия «неверной мелкобуржуазной теории построения социализма в отдельно взятой стране», по их мнению, «не имеющей ничего общего ни с марксизмом, ни с ленинизмом». Эта теория, утверждалось в «Заявлении», «ускоряет рост враждебных пролетарской диктатуре сил: кулака, нэпмана, бюрократа». Оппозиция требовала немедленного созыва пленума ЦК для отставки «некомпетентного» руководства и принятия «единодушных решений».

Между тем конфронтация с Западом усиливалась; и 27 мая Великобритания разорвала отношения с СССР, а 7 июня в Польше был убит советский полпред Войков. Казалось, что тень войны уже легла на границы Советского государства. Не ограничиваясь эпистолярной полемикой, 9 июня Троцкий и Зиновьев приняли участие в политической демонстрации на Ярославском вокзале. На митинге, проведенном под предлогом проводов троцкиста Смилги на Дальний Восток, Троцкий произнес речь с резкими нападками на Сталина.

Но ситуация действительно была тревожной. 15 июня «русский вопрос» был поднят на секретной встрече министров иностранных дел Великобритании, Германии, Бельгии, Японии в Женеве. Британский министр иностранных дел Чемберлен настаивал на принятии мер против СССР. Этот призыв не поддержала лишь Германия. Оценивая серьезность международного положения, Сталин в этот момент не видел никаких перспектив на быструю разрядку обстановки.

В опубликованных «Правдой» 28 июля «Заметках на современные темы» он откровенно признал: «Едва ли можно сомневаться, что основным вопросом современности является вопрос об угрозе новой империалистической войны. Речь идет не о какой-то неопределенной и бесплотной «опасности » новой войны. Речь идет о реально действительной угрозе новой войны вообще, войны против СССР – в особенности».

Именно в связи с осложнением внешней обстановки развернувшаяся полемика между оппозицией и руководством партии приобрела новую силу на заседании объединенного пленума ЦК и ЦКК ВКП(б). Он прошел с 29 июля по 9 августа и касался широкого спектра международных проблем от Австрии до Китая. Оппозиция пыталась атаковать Сталина с разных сторон, обвиняя его в ошибках осуществляемой внешней политики, но эти наскоки являлись не только безосновательными.

А. Улам пишет, что они были просто нечестными, и задает естественные вопросы: «Каким образом Советский Союз мог отвечать за то, что коммунизм не одерживал победы в 1926 году? Как Сталин мог стать причиной экономического возрождения Германии, или неудач коммунистов Франции на выборах, или провала британской всеобщей забастовки?».

На пленуме Сталин выступил с речью «Международное положение и оборона СССР» и в прениях по докладу Г.К. Орджоникидзе о нарушении партийной дисциплины Зиновьевым и Троцким. В речи, произнесенной 1 августа, он привел обширную выдержку из письма Троцкого Орджоникидзе от 11 июля.

В нем Троцкий отвергал утверждения о том, что борьба оппозиции против руководства партии является позицией «пораженчества» в случае войны. Только оппозиция, утверждал он, может осуществлять руководство страной в столь трудных условиях.

Одной из слабостей Троцкого было чрезмерное увлечение историческими аналогиями; он любил блеснуть якобы фундаментальными историческими познаниями. Лихорадочно выискивая «не протухшее» сравнение, подходившее к переживаемому моменту, и не сумев проявить ни воображения и ни гибкости ума, он нашел его в европейской истории.

В письме Орджоникидзе, со ссылками на лидера французских радикалов Жоржа Клемансо, критиковавшего буржуазное правительство Франции во время Первой мировой войны, – Троцкий доказывал, что пораженчеством можно называть только борьбу против правительства антагонистических классов.

Троцкий писал: «Несмотря на войну и военную цензуру, несмотря даже на то, что немцы стояли в 80 километрах от Парижа, [Клемансо]... вел борьбу против мелкобуржуазной дряблости и нерешительности». Проводя сравнение между ситуацией у французов во время мировой войны и ситуацией в СССР, он с экзальтацией утверждал: «политическая линия невежественных шпаргалыциков должна быть выметена, как мусор, именно в интересах победы рабочего государства».

Со страстью эпигона, сам «шпаргаливший» в архивах истории, стремясь перетащить прошлые коллизии в современную ситуацию, он выдавил из себя казавшуюся ему крылатой фразу: «Мусор победы не дает».

Падкий на подражание, он неосторожно подставился, и Сталин воспользовался случаем, чтобы показать всю слабость, комизм и нелепость позиции своего главного оппонента. Процитировав его слова, он указал на плачевность положения самой группы Троцкого, которая, «работая в поте лица в продолжение четырех месяцев, едва сумела собрать около тысячи подписей» за свою платформу.