Сталинские коммандос. Украинские партизанские формирования, 1941-1944 - [178]
Изначально не было понимания между командиром и комиссаром созданного в начале 1943 г. Винницкого соединения, соответственно, Иваном Шушпановым и Яковом Мельником, который изначально хотел возглавить отряд. Использовав недовольство многих офицеров Шушпановым, Мельник провел совещание комсостава, на котором прозвучали критические высказывания в адрес командира соединения. После этого Шушпанов начал «зажимать» «оппозиционных» командиров. Яков Мельник пожаловался Строкачу: «Сейчас дошло до того, что я лично терплю от 23-летнего шмаркача Шушпанова жестокие оскорбления. Такое положение терпеть дальше я не в состоянии. Спрашивается: “За что?” Какой-нибудь, никому неизвестная личность в прошлом и настоящем будет разлагать отряды, а мы будем наблюдателями…
Я не прошу Вас, чтобы назначили меня командиром, я хочу одного: скорее решить вопрос о руководстве соединением, назначьте, кого Вам угодно, лишь бы не допустить до окончательного развала того, что с большим трудом создано.
Если у Вас пока не окажется кандидатуры, то я могу временно совместить работу, но держать дальше Шушпанова командиром считаю недопустимым и даже преступным… Если я лишился доверия у Вас, прошу сказать откровенно и освободить меня от обязанностей командира. Лучше я пойду рядовым бойцом, чем терпеть унижение и оскорбление от какого-то негодяя»[1406]. Мельник добился-таки своего и занял должность Шушпанова, которого прямо в ходе рейда на Вин-ничину отозвали в тыл.
Эгоизм в отношениях к подчиненным демонстрировал командир Черниговского соединения Алексей Федоров. Уже после войны, в своей известной книге «Подпольный обком действует» он сильно исказил события, что ему четко и логично доказал бывший секретарь черниговского обкома партии, а потом — бывший партизан Павел Рудько — в личном письме. Рудько, потерявший здоровье из-за ранения, припомнил Федорову приказы, которые привели к «блужданию» группы партизан на Черниговщине осенью 1941 г. Он также обвинил Федорова в том, что первый секретарь Черниговского обкома в конце 1941 г. проявил трусость и, обманув своих подчиненных, бросил их, в результате чего многие, включая членов Черниговского обкома, погибли. Заканчивалось письмо Рудько просьбой: «О чем прошу Вас, не в порядке обиды, а в порядке фактических справок: дать свои замечания и довести до сведения вышестоящие центральные парт[ийные] органы на их рассмотрение. Своего я буду еще добиваться. (…) Прочитав Вашу книгу, мне понятно стало теперь решение Черниговского обкома КП(б)У в 1944 г. об исключении меня из партии… Я допускаю теперь, что Вы информировали Черниговский обком и, возможно, ЦК КП(б)У неправильно… Вам не хотелось писать правду, потому что решили показать в книге меня как отрицательную личность, избрали путь искажать факты»[1407]. Все, в чем Рудько уличил Федорова как мемуариста (в частности, клевета на Рудько, который якобы был трусом), было оставлено Федоровым без изменений в последующих изданиях его книги[1408].
Другой случай также много говорит нам о внутрикорпоративном поведении Федорова. Несмотря на регулярные совместные пьянки, между ним и командиром его самого боевого отряда Григорием Балицким не было понимания. Узнав о том, что УШПД якобы планирует вторично за успешную диверсионную деятельность представить к награде Золотой Звездой Героя Советского Союза Г. Балицкого, Федоров, сам к тому времени уже бывший Дважды Героем СССР, тут же дал Т. Строкачу телеграмму: «Располагаем такими данными, что, якобы, Вы хотите Балицкого представлять к награде второй медалью Золотая Звезда, если так, то убедительно просим воздержаться до нашей встречи»[1409]. Очевидно, к своему званию Федоров относился очень ревностно, не желая, чтобы на Черниговщине было два Дважды Героя СССР. Хотя выяснилось, что УШПД не планировал представление Г. Балицкого к награждению второй Золотой Звездой, позиция А. Федорова в данном вопросе ярко показывает его стиль отношений с подчиненными. Ведь, как бы там ни было, Балицкий был боевым командиром. В то же время любопытно отметить, что В. Дружинин, комиссар Федорова, не игравший существенной роли в деятельности Черниговско-Волынского партизанского соединения, при содействии А. Федорова стал Героем Советского Союза — очевидно, за личную преданность командиру.
В кавалерийском украинском партизанском соединении происходили другие типичные конфликты. Михаил Наумов обладал не только личной смелостью, но и определенной воинственностью. У командного же состава его соединения эти качества характера развиты были не столь сильно. Поэтому периодически у партизанского вожака возникали трения со своими подчиненными. В ходе знаменитого Степного рейда часть отрядов откололась от новосозданно-го кавалерийского соединения, т. к. их вожаки не хотели идти на юг Украины. Через несколько месяцев, в сентябре 1943 г. командиры Наумова начали убеждать его покинуть центральные районы Житомирской области и увести отряд на север, в леса и болота Полесья: «Мой комиссар и начштаба очень боялись, что мы слишком долго засиделись в треугольнике железных дорог Малин — Коростень, Коростень — Черняхов и, пугая самих себя, создавали мнимую опасность, умышленно осложняя данные об обстановке…
