Сталинские коммандос. Украинские партизанские формирования, 1941-1944 - [165]

«13 апреля с. г. группа охотников по захвату живого языка под руководством начальника штаба отряда им. Котовского, будучи в районе действий, столкнулась с двумя конниками вверенной Вам дивизии, одетых в немецкую форму, и приняли их за “власовцев”. При конвоировании к штабу задержанные стали бежать, и при побеге один из задержанных был убит начальником штаба отряда им. Котовского. После этого события, начальник штаба отряда им. Котовского, совместно с уполномоченным особого отдела этого же отряда выяснили, что задержанные являлись партизанами»[1322].

В другом случае Ключко выразил недовольство командиру ковпаковцев в связи с «переманиванием» партизан:

«Вторично ставлю Вас в известность о том, что отдельные командиры вверенной Вам дивизии ведут незаконную вербовку людей из моей бригады, т. е. берут отдельных “обиженных” партизан моей бригады под свое покровительство. Я считаю это явление крайне недопустимым в наших условиях… 25.04.44 г. партизаны моей бригады Мураденко Василий Иванович и Осохин Николай Павлович, чувствуя за собой старые грехи, дезертировали с оружием, которое приобретено кровью честных партизан, в Вашу дивизию… 03.05.44 г. партизан моей бригады Поляков Андрей Дмитрович, находясь под следствием, также дезертировал в Вашу дивизию с оружием… Прошу и требую возвращения дезертиров в мою бригаду… Я надеюсь, тов. подполковник, что это ненормативное явление Вы ликвидируете без вмешательства Белорусского штаба партизанского движения»[1323].

С партизанами Минской области ковпаковцы также не достигли взаимопонимания. Штаб соединения в мае 1944 г. получил сведения о том, что под видом партизан 1-й Украинской дивизии партизаны 12-й кавалерийской бригады им. Сталина грабили местных жителей. Не мудрствуя лукаво, ковпаковцы захватили нескольких своих коллег в заложники. Комбригу сталинцев, Герою Советского Союза Владимиру Тихомирову Вершигора послал требование вернуть награбленное, угрожая в противном случае расстрелять пленных партизан[1324].

После всех этих приключений представители украинских партизан в сообщениях своему руководству обвинили белорусских коллег в излишне брутальном обращении с мирным населением и в безделье. В частности, находившийся при штабе ковпаковцев корреспондент Леонид Коробов в письме Хрущеву заявил, что белорусские партизаны, перебегавшие в дивизию Вершигоры, с одной стороны, устав охранять жен командиров и политруков, хотели активно бороться с врагом, с другой — спасались от произвола собственного руководства. Журналист оставил весьма нелестный отзыв о командире Пинского партизанского соединения, будущем Герое Советского Союза Василии Корже:

«Партизаны рейдирующих групп называют его помещиком. При встрече с командирами полков 1-й Украинской партизанской дивизии он говорил так: “Вы травите мои посевы, вы находитесь на моей земле, я вам не дам своего аэродрома”. Это трусливый человек, поэтому он отказался от наступательных действий и ушел в болота»[1325].

Впрочем, пассивность некоторых украинских партизан и их тяга к заболоченной местности также служила причиной натянутости отношений с руководством.

7.2. Конфликты между командованием отрядов и УШПД

В практически любой организации, особенно построенной по принципу учреждения, а не корпорации, наличествуют трения между «высшими и низшими»: непосредственные интересы и желания рядовых сотрудников далеко не всегда совпадают с приказами и установками начальства. С другой стороны, руководство не всегда оправдывает чаяния подчиненных, в ряде случаев ожидающих от начальства поощрений, а также помощи — хотя бы советом. Подобные конфликты были характерны и для украинских партизанских структур.

Наибольшее количество подобных склок приходится на 19431944 гг. В 1941–1942 гг. контроль НКВД УССР и — во второй половине 1942 г. новосозданного УШПД — над партизанами был довольно слабым, что объяснялось плохой связью с отрядами, отсутствием как таковой отлаженной системы руководства партизанами, общей ситуацией на фронтах. К началу 1943 г. УШПД в целом выработал систему взаимодействия как с отрядами, так и с другими советскими структурами, занимавшимися организацией и обеспечением зафрон-товой борьбы. Кроме того, основные украинские соединения и отряды получили радиостанции, а стратегическая инициатива перешла от Вермахта к Красной армии. В этой ситуации стандартными стали конфликты между командирами партизанских отрядов и руководящим Центром — УШПД.

Отчасти большое количество ссор было вызвано чертами характера самого Тимофея Строкача. В отношениях с подчиненными он был довольно-таки мягким, и его стиль руководства не типичен для советского государственного аппарата сталинской эпохи вообще, и тем более для НКВД, службе в котором начальник УШПД отдал многие годы. Иными словами, Строкач позволял партизанам конфликтовать с ним и другими работниками штаба, сам того не желая, попустительствовал своеволию партизанских вожаков. Эта черта характера Строкача проявились и после войны, когда он занимал должность министра внутренних дел УССР. Критиковавшие его сотрудники ЦК отмечали «запущенность работы с кадрами» со стороны бывшего начальника украинских партизан: