Сталинская эпоха. Экономика, репрессии, индустриализация. 1924–1954 - [90]
| Союзные республики | Всего, чел. | Вв том числе | ||
| Мужчины | Женщины | Дети | ||
| Россия | 1 578 570 | 439 471 | 688 690 | 450409 |
| Украина | 1 145 484 | 408 641 | 607 015 | 129 828 |
| Белоруссия | 332 301 | 110 367 | 153 280 | 68 654 |
| Литва | 48 780 | 16 900 | 19 556 | 12 324 |
| Латвия | 54 621 | 19 775 | 24 133 | 10713 |
| Эстония | 14 321 | 5336 | 6500 | 2485 |
| Молдавия | 45 945 | 24 329 | 14 682 | 6934 |
| Грузия | 4679 | 4545 | 107 | 27 |
| Армения | 2045 | 2008 | 30 | 7 |
| Азербайджан | 4204 | 4119 | 75 | 10 |
| Казахстан | 43 501 | 5969 | 17 218 | 20 314 |
| Узбекистан | 4780 | 4374 | 344 | 62 |
| Таджикистан | 8455 | 1306 | 3329 | 3820 |
| Киргизия | 901 | 680 | 197 | 24 |
| Туркмения | 723 | 717 | 4 | 2 |
| Карело-Финская ССР | 362 | 194 | 105 | 63 |
| ИТОГО | 3 289 672 | 1 048 731 | 1 535 265 | 705 676 |
Среди возвращавшихся к местам своего прежнего жительства было довольно много киевлян. Однако в постановлении СНК СССР от 6 января 1945 г. «Об организации приема и устройства репатриируемых советских граждан» говорилось о запрете направления репатриантов в Москву, Ленинград и Киев[557]. Этот же запрет фигурировал и в приведенной выше директиве начальника тыла Красной Армии и уполномоченного СНК СССР по делам репатриации от 18 января 1945 г. Несколько позднее проблема с репатриантами-киевлянами была существенно сглажена. По распоряжению СНК СССР от 7 июля 1945 г. разрешалось направлять в Киев репатриированных юношей и девушек при условии, если их родители проживают в Киеве[558].
Прибывших к месту жительства репатриантов местные органы внутренних дел и госбезопасности обязаны были проверить на основании приказа НКВД – НКГБ СССР от 16 июня 1945 г. «О порядке проверки и фильтрации по месту постоянного жительства возвращающихся на родину репатриированных советских граждан». В нем указывалось, что для производства проверки в каждом пункте, куда будут прибывать репатрианты, необходимо создать проверочно-фильтрационные комиссии и основное внимание уделить выявлению: а) гласных и негласных сотрудников немецких разведывательных, контрразведывательных, полицейских и карательных органов; б) немецких агентов, обучавшихся в разведывательных, контрразведывательных, диверсионных и полицейских школах и выполнявших задания немцев в советском тылу; в) агентуры, завербованной немцами для проведения работы среди советских граждан, содержавшихся в лагерях противника, а также специальной агентуры, завербованной немцами с заданием вести разведывательную работу против СССР в послевоенный период; г) агентов, завербованных другими иностранными разведками для разведывательной работы против СССР; д) изменников Родины, предателей, ставленников, пособников оккупантов и прочий антисоветский элемент, бежавший из СССР с отступавшими частями противника, а также участников вооруженных формирований, созданных немцами из числа советских граждан («власовцы», «национальные легионы», казачьи части и т. п.); е) участников белоэмигрантских и националистических организаций, действовавших по указке немцев («КОНР», «НТСНП», «РОВС», грузинские, армянские, татарские, среднеазиатские и другие националистические организации и группы)[559].
По состоянию на 1 сентября 1947 г., проверка считалась завершенной в отношении 1 981 411 человек (в это число входили более 1924 тыс. репатриантов и около 57 тыс. внутренних перемещенных лиц). На 1 627 590 человек из числа проверенных не было выявлено никаких компрометирующих материалов (82,1 %), 21 617 арестовано (1,1 %), 202 805 взято в агентурную разработку (10,2 %) и еще 129 399 человек (6,6 %) значились как «выбывшие по другим причинам». На указанную дату для того, чтобы считать, что приказ от 16 июня 1945 г. полностью выполнен, требовалось завершить проверку в отношении еще 56 761 репатрианта. Таким образом, в списки проверяемых на основании указанного приказа, по состоянию на 1 сентября 1947 г., вошли 2 038 172 человека[560]. Такое количество было на порядок ниже общего числа репатриантов и внутренних перемещенных лиц, направленных к месту жительства. Это объяснялось главным образом тем, что, во-первых, проверялись в основном только взрослые и, во-вторых, местные органы МВД – МТБ не считали репатриантами (за исключением «репатриированных из Прибалтики») граждан, которых мы условно называем внутренними перемещенными лицами, и не вносили их в списки на проверку на основании приказа от 16 июня 1945 г.
Из табл. 3 видно, что к 1 марта 1946 г. к месту жительства было направлено свыше 80 % от общего числа гражданских репатриантов и только 18,3 % репатриированных военнопленных. Это нельзя расценивать как дискриминацию военнопленных. Деление на гражданских и военнопленных в ходе проверки и фильтрации и при решении судьбы того или иного репатрианта не имело принципиального значения и относилось к категории второстепенных факторов. Главными критериями были поведение в плену и за границей, а также возраст, пол и другие социальные характеристики. В составе гражданских было огромное количество лиц пожилого возраста, женщин, детей, а также мужчин непризывных возрастов, которые не могли быть призваны в армию или зачислены в рабочие батальоны и, естественно, направлялись к месту жительства. Среди же военнопленных совсем не было детей, очень мало женщин, равно как и стариков. Преобладали мужчины призывных возрастов, подлежавшие восстановлению на военной службе или зачислению в рабочие батальоны. За счет этого и образовалась диспропорция между гражданскими и военнопленными, направленными к месту жительства. После победы над Германией из Красной Армии были демобилизованы военнослужащие 13 старших возрастов, и вслед за ними отпущены по домам их ровесники из числа военнопленных. Причем на них полностью распространялись льготы, предусмотренные статьями 3–10 Закона от 23 июня 1945 г. «О демобилизации старших возрастов личного состава действующей армии»
