Сталинская эпоха. Экономика, репрессии, индустриализация. 1924–1954 - [21]
Стремлением органов ОГПУ–НКВД перекрыть все каналы возможной самостоятельной военизации трудпоселенцев вызывалось и недопущение трудпоселенческой молодежи к сдаче норм на значки «Ворошиловский стрелок» и «Готов к Труду и Обороне»[119]. Согласно циркуляру ГУЛАГа от 4 декабря 1932 г. запрещалась даже организация пионерских отрядов из детей спецпереселенцев[120].
Во второй половине 30-х гг. происходило постепенное снятие запретов на мероприятия, могущие способствовать военизации трудпоселенцев. Но это касалось только детей. По приказу ГУЛАГа от 20 апреля 1936 г. разрешалась организация пионерских отрядов из детей трудпоселенцев[121]. 21 июля 1939 г. вышло разъяснение Всесоюзного комитета по делам физкультуры, согласно которому трудпоселенческая молодежь (только школьного возраста) допускалась к сдаче норм на значки «ГТО» и «БГТО»[122]. Однако к сдаче норм на значок «Ворошиловский стрелок» по-прежнему не допускались даже школьники.
Из года в год в трудпоселках росло число жителей, не являвшихся трудпоселенцами. В начале 1932 г. таковых было учтено 4234 человека[123]. В последующие годы их число значительно возросло. Они не входили в общую численность спецпереселенцев (трудпоселенцев). Это были бывшие спецпереселенцы, освобожденные из «кулацкой ссылки», но по разным причинам не покидавшие трудпоселки, а также свободные граждане – рабочие и служащие (в основном системы Наркомлеса), которым в силу специфики своей работы было удобно проживать в трудпоселках. Сюда же входили тысячи свободных людей, прибывших к своим родственникам-трудпоселенцам, а также осевшие в трудпоселках всякого рода командированные, вербованные и т. п.
Случаи смешанных браков между трудпоселенцами и свободными гражданами постепенно учащались. В одном из документов Отдела трудовых поселений ГУЛАГа НКВД СССР (февраль 1939 г.) отмечалось: «Многочисленны случаи вступления в брак трудпоселенцев (на трудпоселках) с другими гражданами, которые, уезжая к себе на родину или на другую работу, требуют освобождения своих жен. Существует практика освобождения их по согласованию с УГБ из трудпоселка, если на них нет компрометирующих данных и нет основания полагать, что брак является фиктивным с целью побега из трудпоселка»[124].
Десятки тысяч свободных людей прибывали в трудпоселки с целью соединения семей. Как правило, они сохраняли статус свободных граждан и могли при желании покинуть трудпоселки (хотя и имели место факты, когда их ставили на учет трудпоселений). Только в 1934–1938 гг. на соединение со своими семьями в «кулацкую ссылку» прибыло 31 352 свободных граждан (в 1934 г. – 8022, 1935 г. – 9692, 1936 г. – 6195, 1937 г. – 3758, 1938 г. – 3685)[125].
Тысячи свободных граждан приезжали в спецпоселки на короткий срок на свидания со своими родственниками-спецпереселенцами. В циркуляре ОГПУ от 14 октября 1932 г. говорилось: «В связи с поступающими запросами с мест о том, как надлежит поступать с родственниками высланных кулаков, приезжающих в спецпоселки на свидания к спецпереселенцам, разъясняется, что приезжающие на свидания оставшиеся не высланными члены кулацких семей по приезде в спецпоселки никаким ограничениям по задержанию не подвергаются, сохраняя за собой право свободного выезда обратно из спецпоселка»[126].
В документах ОГПУ–НКВД нет сведений сводного характера о национальном составе спецпереселенцев (трудпоселенцев). Совершенно ясно, что их национальный состав был чрезвычайно пестрым, причем на первом месте по численности находились русские, на втором – украинцы. Так, 1 января 1935 г. в г. Кировске Мурманского округа насчитывалось 18 300 трудпоселенцев 32 национальностей, из них 13 553 русских (74,0 %), 1196 украинцев (6,5 %) и 3551 (19,5 %) относились к 30 другим национальностям[127]. Данные о половозрастном составе трудопоселенцев по состоянию на 1 июля 1938 г. приведены в табл. 4.
По отдельным отрывочным сведениям об образовательном уровне взрослых спецпереселенцев можно сделать вывод, что в начале 30-х годов примерно ¾ из них являлись грамотными и имели образование, как правило, в объеме начальной школы. Впоследствии удельный вес грамотных еще более повысился в процессе ликвидации безграмотности, которая в той или иной степени коснулась и спецпереселенцев. В ряде районов охват спецпереселенцев ликбезом бьш весьма значительным. Так, из общего количества взрослого населения спецпереселенцев Хибиногорска (Ки-ровска) Мурманского округа 3635 человек (или 26 %) были неграмотными или малограмотными, но к началу 1935 г. 3374 из числа последних прошли обучение в пунктах ликбеза[129].
В первой половине 30-х годов у сотрудников комендатур не было ясности в вопросе, следует ли записывать в метрики детям, что они – дети спецпереселенцев (трудпоселенцев). Этот вопрос был окончательно решен в конце 1935 г. На рапорте зам. наркома внутренних дел СССР М. Д. Бермана от 29 октября 1935 г. по вопросу о записи в актах гражданского состояния детей трудпоселенцев Г. Г. Ягода поставил резолюцию: «Трудпо-селенцы будут восстановлены, поэтому надо записывать так, как хотят родители. В метриках писать, что это ребенок трудпоселенца – не следует и не к чему. Г. Я. 1 /XI»
