Сталинская эпоха. Экономика, репрессии, индустриализация. 1924–1954 - [113]
И здесь возникают отнюдь не риторические вопросы. Кто же всё-таки прав: Терстон или Фицпатрик? Подвергалось репрессиям большинство советских граждан или не большинство? Для ответов на эти вопросы надо, во-первых, иметь представление об общей численности подвергавшихся различным репрессиям по политическим мотивам и, во-вторых, – об общем количестве населения, проживавшего в 1918–1958 гг. Согласно Всесоюзной переписи, состоявшейся 15 января 1959 г., население СССР составило тогда 208,8 млн человек[654]. Но это только жившие в начале 1959 г., а здесь надо учитывать и десятки миллионов людей, которые жили в 1918–1958 гг. и тогда же умерли. По имеющимся источникам чрезвычайно сложно определить общее число умерших в 1918–1958 гг., но мы всё же попробуем это сделать. В 1918–1922 гг., по самым минимальным оценкам, в среднем в год умирало и погибало никак не менее 6 млн человек, и в сумме за указанный период получается около 30 млн. За 1923–1926 гг. точной статистики нет, но если взять за основу количество умерших в 1927 г. (3984 тыс.)[655], то получится свыше 15 млн. Согласно статистической сводке, приведенной в 1-м томе книги «Население России в XX веке», в 1927–1940 гг. умерло 62 млн человек[656]. По нашим расчетам и оценкам, из числа живших до начала Великой Отечественной войны (с учетом родившихся во время войны и тогда же умерших) к началу 1946 г. не было в живых около 38 млн человек (из коих 16 млн составляют прямые жертвы войны и 22 млн – естественная смертность с учетом косвенных людских потерь вследствие войны). Весьма сложно определить ежегодную смертность в 1946–1958 гг., но ясно, что она не могла быть ниже уровня 1940 г. (4,2 млн умерших)[657]. Следовательно, в 1946–1958 гг. умерло свыше 50 млн человек.
Вышеприведенные расчеты показывают, что на том геополитическом пространстве, называвшемся с декабря 1922 г. Советским Союзом, в 1918–1958 гг. проживало свыше 400 млн человек, из них почти 209 млн существовали в начале 1959 г., а примерно 195 млн умерли в течение указанных четырех десятилетий.
Именно от этой цифры (свыше 400 млн) и следует рассчитывать удельный вес жертв политических репрессий и террора в составе населения СССР. «Мемориал» определяет общее число таковых в 14 млн человек (осужденные по политическим мотивам, высланные кулаки, депортированные народы, жертвы коллективизации и голода периода 1930–1933 гг. и некоторые другие). И сколько же в процентах указанные 14 млн составляют по отношению к свыше 400 млн? Отвечаем: 3,5 %. Это означает, что даже при таком широком толковании понятия «репрессированные по политическим мотивам», какое дает «Мемориал», 96,5 % населения СССР не подвергалось политическим репрессиям ни в какой форме. Такая статистика получается, если исходить из мемориальской версии количества репрессированных по политическим мотивам. Наша же версия несколько иная. Мы исходим из того, что таковых было не 14 млн, а около 10 млн (осужденные по политическим мотивам, кулаки 1-й и 2-й групп, депортированные народы, пострадавшие за политические или религиозные убеждения, подвергавшиеся «чисткам» по социальным и иным признакам). Таким образом, и наша интерпретация понятия «репрессированные по политическим мотивам» достаточно широкая. В отличие от «Мемориала», мы не включаем в число жертв политического террора и репрессий умерших от голода в 1933 г., исходя из убеждения, что такое включение на практике производится весьма искусственно, посредством ряда малоубедительных и спорных доводов, носящих зачастую казуистический характер и к тому же используемых для подкрепления ложного тезиса о неком «геноциде украинского народа».
Таким образом, исходя из нашей версии общего числа репрессированных по политическим мотивам, удельный вес таковых в составе населения, жившего в 1918–1958 гг., составляет 2,5 % (около 10 млн по отношению к свыше 400 млн). Это значит, что 97,5 % населения СССР не подвергалось политическим репрессиям ни в какой форме. На сокрытие этого непреложного факта в последние почти четверть века направлена вся мощь пропагандистской машины. Делается всё возможное и невозможное, чтобы сохранить внедренное в массовое сознание ложное представление о том, что якобы весь или почти весь народ подвергался различным репрессиям. На этом «чёрном мифе» взращено младшее поколение нашего народа и изрядно распропагандированы в соответствующем духе старшие поколения. Если ещё во времена «холодной войны» на Западе было немало людей, которые сомневались в достоверности немецко-фашистской, англо-американской и перестроечно-советской пропаганды относительно «гигантских масштабов» политического террора и репрессий в СССР в 1930-х – 1940-х гг., то теперь там таковых почти не осталось.
А. Н. Яковлев, как председатель упоминавшейся выше Комиссии, в 1990-х гг. в своих выступлениях и интервью иногда использовал статистику «Мемориала», но к 2000 г. отказался от неё: дескать, «точных данных нет». В своей книге, изданной в 2000 г., он написал: «Точных данных, которые бы основывались на документах, о масштабах всенациональной трагедии нет»
