Сталинизм. Народная монархия - [8]
>5 Николай и его брат Георгий отбыли в дальний путь на броненосце «Память Азова» в окружении товарищей по Преображенскому и гусарскому полкам. С теми самыми собутыльниками, с которыми они весело проводили время и дома. Поэтому немудрено, что сразу же после отплытия на броненосце установилась атмосфера безудержного веселья. Полное безделье и кутежи приводили к полушуточным-полусерьезным выяснениям отношений и схваткам. В одной из таких потасовок, как утверждали очевидцы, Георгий Александрович упал с лестницы и расшиб себе грудь, что, по мнению специалистов, обострило туберкулезный процесс, заболеванием которого страдал великий князь. Его пришлось ссадить в одном из портов и отправить домой.
А Николай продолжил путешествие. Одна за другой перед его взором мелькали европейские и азиатские страны. Он ездил на верблюдах и слонах, охотился на тигров и крокодилов — словом, развлекался всеми возможными способами. Однако такая бесшабашная жизнь не могла кончиться благополучно. В Японии с ним произошел трагический случай. Здесь на него с мечом в руках бросился самурай. Клинок, нацеленный в голову, нанес серьезную травму. Причины, побудившие японца напасть на наследника, так и остались невыясненными. По одним сведениям, нападение было совершено религиозным фанатиком за непочтительное отношение Николая и его спутников к японским святыням во время посещения храма; по другим — это была месть самурая, жена которого приглянулась цесаревичу. Как бы там ни было, но у Николая II на всю жизнь остался шрам и горький осадок раздражения против Страны восходящего солнца, столь оригинально проявившей свое гостеприимство. Рана, нанесенная самураем, оказалась серьезнее, чем предполагалось. Николая с той поры начали мучить головные боли. Такой постоянный болевой синдром, как правило, приводит к основательному расстройству психики и к изменению интеллекта. Так что удар японского самурая по голове будущего императора наложил отпечаток на все его царствование и, возможно, стал одной из причин последующих печальных событий не только для него самого, но и для страны.
Возвращение Николая домой было ознаменовано, выражаясь современной терминологией, культурно-массовым мероприятием — 31 мая во Владивостоке состоялась торжественная церемония закладки первого участка Великой сибирской магистрали. Николай лично высыпал первую тачку земли на полотно дороги. В конце XX века горбачевские «перестройщики» возвели это событие в подвиг и именовали Николая как великого монарха, давшего мощный толчок развитию железнодорожного транспорта.
Однако все обстояло далеко не так просто. Начало строительства этой дороги было нужно не только государству, но и казнокрадам, которые в России слагаются на всякие государственные прожекты, особенно предполагающие крупные денежные расходы.
К слову сказать, подобная практика сохраняется и поныне. Что касается закладки строительства Великого сибирского пути, то этот проект оказался не только преждевременным, но и вредным для страны. Россия тех лет могла смело идти на восток морем, ничего не опасаясь. Стратегическое же значение одноколейной дороги, проходящей через чужую территорию (Маньчжурию), без ее охраны от недовольных политикой России (а такие всегда были и будут), могло только ухудшить экономическое положение страны и явиться ахиллесовой пятой российской военной организации. Мыслящие современники еще до начала закладки сибирского пути критиковали затею. «Это колоссальное предприятие, — писал в своей книге «Последний самодержец» В.П. Облонский, — которое в руках культурного и правового государства могло иметь решающее значение как фактор обогащения и влияния, для России оказалось поводом к одному из тех крахов, которые, точно толкаемые роком, сами создают себе абсолютные монархи».
На Востоке, Где хорошо взвешивали всякий шаг России, не замедлили учесть все дефекты, технические, военные и административные, коими страдала постройка сибирского пути и которые ярко свидетельствовали о слабости правительства, о разложении власти, о господствующем стремлении к расхищению народных средств.
Однако Николай не мог или не хотел глубоко вникать в ситуацию. Под дружные «ура» и аплодисменты он, как уже сказано, привез тачку песка, воткнул в него лопату, расписался в книге почетных гостей и поехал через всю Сибирь «на перекладных». О чем думал наследник, поглядывая на безграничные просторы великой земли Русской, на бедные и редкие ее поселения? Интересовала ли его жизнь населяющих ее людей? Об этом мы никогда не узнаем. Однако есть все основания предполагать, что он был глубоко равнодушен к тому, что видел. Правящая верхушка, как известно, обладает великим искусством не видеть то, что видеть не хочется — нищету, голод, страдания народа.
Поспешный брак
Путешествие никак не повлияло на цесаревича. Он снова погрузился в прежнюю жизнь, вернувшись к тому же, от чего его пытались уберечь. Опять пошли веселые кутежи, театры, встречи с Матильдой.
Описывают такой случай. Министр финансов Витге предложил царю назначить наследника председателем Комитета по сооружению Великого сибирского пути, того самого пути, начало которому положил Николай. Император был несказанно удивлен этим предложением. Между царем и министром состоялся интересный разговор.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается о наиболее важных политических судебных процессах (с древнейших времен до конца XIX в.), начиная с библейского сюжета об осуждении и казни Иисуса Христа, о судах над Жанной д’Арк, Марией Стюарт и других, в том числе малоизвестных. Много интересного сообщается, например, о судебных процессах времен английской и Великой французской революций. В работе показана связь политических процессов с секретной дипломатией и деятельностью разведок, их роль в ряде узловых событий всемирной истории.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Работа Б. Л. Фонкича посвящена критике некоторых появившихся в последние годы исследований греческих и русских документов XVII в., представляющих собой важнейшие источники по истории греческо-русских связей укатанного времени. Эти исследования принадлежат В. Г. Ченцовой и Л. А. Тимошиной, поставившим перед собой задачу пересмотра результатов изучения отношений России и Христианского Востока, полученных русской наукой двух последних столетий. Работы этих авторов основаны прежде всего на палеографическом анализе греческих и (отчасти) русских документов преимущественно московских хранилищ, а также на новом изучении русских документальных материалов по истории просвещения России в XVII в.
Первое исследование, посвященное северному радиусу Москвы, ведущему к подмосковному городу Дмитрову. Радиус не пользуется особой популярностью путеводителей по Москве и среди всех московских магистралей выделяется своей нелегкой судьбой и удивительным обилием громких катастроф. Помимо рассказа об истории и застройке улиц, составляющих северный радиус, в книге затрагиваются проблемы современного состояния города, оцениваются удачи и просчеты ведущейся реконструкции.
Синь-камень, Александрова гора и Плещеево озеро по меньшей мере со Средневековья окружены легендами и преданиями. Часть из них вполне объяснима. Славяне ещё с языческой поры по-особому воспринимали древнее население Восточной Европы. Легенды о «финских» колдунах до сих пор живы на Русском Севере. Культ камней вообще свойствен древней традиции населения Евразии, но, возможно, именно у финно-угорских народов он развился в полной мере, и именно у них наши славянские предки переняли особо трепетное отношение к приметным и необычным валунам.Как и почему почитали священные камни? Где сегодня в России их можно увидеть и какие с ними связаны поверья и легенды? Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.
Как-то так получилось, что слово «черносотенцы» («черная сотня») стало бранным. А ведь это словосочетание вошло в русские летописи с начала XII века. Черные, или земские, сотни не раз защищали Отечество наше в тяжкие времена. Было так на Куликовом поле, было и в 1612 году, когда, собравшись вокруг Минина, они спасали Москву и всю Россию от поляков и изменников. Не пора ли реабилитировать их сейчас, когда Россия снова оказалась у черты, за которой бездна небытия?Книга выдающегося мыслителя, писателя, историка Вадима Кожинова (1930–2001) призвана выполнить такую миссию.
Российская империя родилась, вопреки общепринятому мнению, отнюдь не при Петре I, а при его отце «Тишайшем государе» Алексее Михайловиче. Во второй половине XVII века Златоглавая Русь достигла вершин могущества и благосостояния, громила в войнах Польшу, Швецию, Османскую империю, Китай, значительно увеличила свою территорию, создавала национальную промышленность и высочайшую культуру, благодаря чему вошла в ряд самых сильных и развитых мировых держав. Но противоречие между средневековым религиозным сознанием простого народа и секуляризированным духом властной верхушки в ту пору не только достигло наибольшей остроты, но и привело к трагедии церковного раскола.
В книге Д.Л.Голинкова на основе уникального архивного материала показана борьба органов государственной безопасности с врагами советского государства с1917 г. по конец 1920-х гг. Автор убедительно доказывает, что победа органов государственной безопасности в этой тяжелейшей битве стала возможной лишь за счет массовой поддержки народа, сумевшего за всеми перегибами карательной политики Советов разглядеть созидательную сущность новой власти, ее стремление учесть интересы большинства населения и построить великую державу.
Сейчас много говорится о репрессиях 37-го. Однако зачастую намеренно или нет происходит подмена в понятиях «жертвы» и «палачи». Началом такой путаницы послужила так называемая хрущевская оттепель. А ведь расстрелянные Зиновьев, Каменев, Бухарин и многие другие деятели партийной верхушки, репрессированные тогда, сами играли роль палачей. Именно они в 1918-м развязали кровавую бойню Гражданской войны, создали в стране политический климат, породивший беспощадный террор. Сознательно забывается и то, что в 1934–1938 гг.