«Сталинизм». Исследование происхождения, сущности и результатов - [110]

Однако если мы тщательно проанализируем и рассмотрим эти утверждения Сталина, то выяснится, что все они неверны. Его предположение, что в капитализме свободной конкуренции закон неравномерного развития не существовал, просто неправильно. Взгляд на развитие европейских стран в новое время сразу показывает, что это неверно, так как на самом деле мы видим там огромную неравномерность. Хотя сначала развитие раннего капитализма быстрыми темпами происходило в Италии на основе мануфактуры и торговли, потом центр капиталистического развития переместился в Англию и Францию, причём развитие производительных сил в промышленной революции, колониальные завоевания и ограбление колоний обеспечили для этого существенную материальную базу. А после франко-германской войны 1870 года началось огромное промышленное развитие в Германии (на основе притока капитала от французских контрибуций), и в результате стала возможной быстрая индустриализация с помощью более современного оборудования, так что Германия стала конкурировать с Англией за ведущее место среди капиталистических держав. И в эту эпоху нельзя говорить о равномерном развитии капитализма.

Утверждение Сталина, что Маркс не знал этого закона, показывает лишь, что он невнимательно изучал «Капитал». Этим аннулируется и его следующее утверждение, что лишь Ленин открыл и сформулировал этот закон.

Сталин позднее, когда ему указали, что Марксу и Энгельсу была хорошо знакома неравномерность экономического развития капиталистических стран, попытался спасти своё ошибочное утверждение так, что ещё больше увяз. Поскольку теперь он заявил, что Ленин открыл закон неравномерности экономического и политического развития при империализме и что этим он превзошёл прежние положения Маркса.

Но и это неверно, так как взгляд на политические условия капиталистических стран до начала империалистической стадии показывает, что и в политической сфере происходило неравномерное развитие: в Англии правила конституционная монархия, во Франции — буржуазно-демократическая республика, а в Германии — прикрытая парламентской маской полуабсолютистская монархия с феодальными пережитками. Маркс и Энгельс не только знали об этом неравномерном развитии капиталистических стран, но и в многочисленных работах проанализировали и прокомментировали их. Соответствующие утверждения Сталина неверны, так как они основывались просто-напросто на незнании.

И из всего этого становится ясно, что все ведущие большевики, которые после Октябрьской революции высказывались по этому вопросу, относительно единодушно считали, что в одной стране возможно завоевать политическую власть, установить государство диктатуры пролетариата, а затем начать строительство социалистического общества, чтобы в то же время создать базу для дальнейшего развития международной революции. Но что при этом невозможно будет в одной стране полностью построить социализм и затем перейти к высшей ступени коммунизма. С этим в то же время была связана надежда, что последуют другие социалистические революции в более развитых капиталистических государствах, и с их экономической и технической помощью строительство социализма сможет быть завершено как международный проект. Ленин в то время защищал это мнение в многочисленных речах и статьях, то же самое делали и Зиновьев, и Каменев, и Бухарин. Даже Сталин повторял это в своих лекциях «Об основах ленинизма», до того как он изменил текст во втором издании брошюры, после чего впервые в статье «Октябрьская революция и тактика русских коммунистов» сформулировал своё внезапно обретённое «понимание».

Троцкий тоже с давнего времени считал так же, как и ведущие большевики, хотя до 1917 года он не принадлежал к их фракции или партии. Ещё до Октябрьской революции он писал, что в России вследствие особым образом сложившейся общественной эволюции, соединившей элементы феодализма с самодержавным правлением и с элементами капитализма, достигшего более высокой степени концентрации, чем в других капиталистических странах, существует возможность перевести буржуазно-демократическую революцию в пролетарскую революцию. Это было главным тезисом его взгляда на «перманентную революцию», который Сталин позже постоянно противопоставлял ленинизму как главный элемент теории «троцкизма».

По Троцкому, эта революция должна побудить пролетариат более развитых европейских стран в свою очередь начать социалистическую революцию. Только победа этих революций может гарантировать сохранение революционной власти в России, потому что без этой международной помощи она не сможет сопротивляться реакционному окружению. Это было написано во времена русской революции 1905 года, и тогда об этом тезисе можно было спорить, но Троцкий в то время отнюдь не единственный стоял на такой точке зрения. Те же взгляды высказывал и Ленин, даже после Октябрьской революции.

Совершенно другим вопросом было то, насколько широко и как долго можно было ещё защищать эту позицию, когда выяснилось, что русская революция скорее всего в течение долгого времени останется одна. Нужно ли было в новых условиях после победы Октябрьской революции и в первые годы советской власти изменить эту позицию, как и в какой мере, осталось вопросом без ответа, и при жизни Ленина не было объяснено. В любом случае Троцкий после Октябрьской революции, в сущности, теоретически и практически высказывал то же самое мнение, что и другие вожди и теоретики большевиков — Ленин, Зиновьев, Каменев и Бухарин. Поэтому оно вошло и в программные документы партии и комсомола.