Сталиниада - [7]

Шрифт
Интервал

— За что? — вопрошал старик.

Змея ответила:

— В этом мире за добро не платят добром.

Старик, чтобы отсрочить смерть, предложил спросить у кого-нибудь, так ли это. Стали змея и старик опрашивать встречных. Яблоня ответила:

— Я даю плоды, а люди ломают мои ветки. Вол ответил:

— На мне люди пашут, при этом меня бьют, а потом убивают. Лиса не стала отвечать, а крикнула:

— Старик, убей змею палкой!

Старик так и поступил, а потом погнался за лисой. Та взмолилась:

— Не убивай меня, ведь я спасла тебе жизнь.

— В этом мире за добро не платят добром!


Привычки и склонности

Сталин любил табак "Герцеговина флор". Он ломал папиросы и набивал табаком трубку. Сама процедура, видимо, занимала его и имела психотерапевтическое значение. Табак для Сталина специально готовил грузин-профессор, получивший за это Сталинскую премию.

Сталин не признавал никаких лекарств, кроме йода и женьшеня.

Лечился обычно по-горски: надевал папаху, пил горячий чай и ложился спать.

Сталин пил грузинские вина (особенно любил "Кинзмараули") и иногда коньяк. Мог выпить сразу стакан коньяку.

Он любил грузинскую кухню, особенно цыплят табака. У него в Кремле был повар-грузин (после смерти вождя работал в столовой ЦК КП Грузии) и повар-китаец. Сталин любил есть понемножку разные блюда — этим вкусам и соответствовала китайская кухня. На ближней даче (по Минскому шоссе) у Сталина был искусный повар по фамилии Пузатик. Ему построили дачу на Клязьме, где он жил до смерти (1975 г.). Повара никогда не видели Сталина, кроме как на параде. На даче еду из кухни приносила бабка, которую Сталин вывез из места своей ссылки — Туруханского края. Старуха передавала Сталину еду, как заключенному, через маленькое окошко в бронированной двери.


Дачи

Сталин был фактическим владельцем многих государственных дач. На каждой из них весь год работала многочисленная прислуга и все содержалось в таком виде, как будто вождь всё время здесь проживает. Даже обед для Сталина и его возможных гостей готовился ежедневно и принимался по акту, независимо от того, будет ли кому его есть. Такой порядок играл известную конспиративную роль: никто не должен был знать, где сейчас Сталин и каковы его планы.


Художественный вкус

Художественный вкус Сталина тяготел к классицизму как монархическому искусству, соответствующему абсолютистской эпохе. Как все жестокие люди, Сталин был сентиментален и даже слезлив. Его трогали, например, фильмы Чаплина о маленьком человеке. Вождь ориентировал советскую литературу и театр на неоклассицистические, а архитектуру — и на ампирные формы ("ампир во время чумы") и на особый, "сталинский классицизм", а также требовал от искусства плакатности и лубочности. В массовом его не привлекало мещанское. Он выражал интересы не мещан, не крестьян, не рабочих, а скорее всего государственных чиновников и отчасти тех слоев простонародья, которые, будучи лишены своей художественной культуры, примыкают к культуре бюрократии, ибо господствующей в обществе культурой всегда является культура господствующей социальной силы.


Меблировка

На даче Сталина было много кожаной мебели — вождь любил кожу. После его смерти охрана срезала кожу с диванов и кресел и утащила ее.


Из шуток гения

Аллилуева попросила Сталина: — Закрой дверь: сын простудится.

Сталин ответил: — Ничего: простудится — раньше умрет.


Забава

В Сталине было что-то бессмысленно жестокое, садистское.

Старая большевичка Полина Семеновна Виноградская рассказывала, что когда у Сталина родился сын Василий, любимой забавой отца было пускать в лицо мальчика дым от трубки. Смеясь, Сталин смотрел, как морщится и плачет от дыма ребенок.


Исторические факторы

Века татарского ига, относительно Европы более суровая природа, мрачная и кровавая бесчеловечность Ивана Грозного и других российских деспотов, три сотни лет царствования дома Романовых, петровское творение прогресса с помощью кнута, глубоко укорененное в социальном бытии России противоречие личной жизни человека и державности, запечатленное ещё Пушкиным в "Медном всаднике", жестокость крепостничества, как и крестьянских бунтов, "бессмысленных и беспощадных" (А. Пушкин), накал ненависти в ходе революции и гражданской войны, идея диктатуры пролетариата, воплощенная в крайних формах, обостренных этой гражданской войной и военным коммунизмом, национальная ущемленность многих больших и малых народов России, вырвавшаяся наружу в эти годы, использование органов внутренней безопасности в целях поддержания личной власти, слившись воедино в сталинском мышлении, характере и типе властвования, сформировали ту державную традицию, тот несчастливый образ жизни и тот тип государственности вопреки личности, которые и определили жизнь России в XX веке, фигуру Сталина и особенности созданного им режима.


"Историческая необходимость" культа

Мао подчеркивал "историческую необходимость" культа личности в Китае: в такой большой и разобщенной стране с её царистской традицией и монархическим сознанием народа культ личности есть единственная возможность мобилизовать массы на строительство такой жизни, при которой культ личности не будет нужен. Ох уж эта «диалектика» "отрицания отрицания", чему только она не служила! Возможно, она приводила в движение и внутренние механизмы самооправдания у Сталина, если, конечно, они были ему нужны.


Еще от автора Юрий Борисович Борев
Фарисея. Послесталинская эпоха в преданиях и анекдотах

Единственное в своём роде собрание фольклора постсталинской эпохи — вот что такое «Фарисея» Юрия Борева. Как в России, так и в Ближнем и Дальнем Зарубежье пользуется огромным успехом его же «Сталиниада» (1990). Теперь Ю. Борев собрал воедино исторические анекдоты времён оттепели, застоя и перестройки. Читатели этой книги будут смеяться и плакать, ибо история наша — вечный смех сквозь слёзы. Но смех, как известно, очищает и помогает жить.


Краткий курс сталинизма: в анекдотах и преданиях

Как избыть бремя уродливой и абсурдной эпохи?Сравнять с землей все памятники экс-вождям?Переименовать Коммунистический тупик в проспект Свободы?Не забыть бы за всеми этими священнодействиями еще об одном оружии, обладающем убойной силой-ядовитом, разъедающем ржавчину прошлого смехе.Собранные известным ученым и писателем Юрием Боревым анекдоты и предания о Сталине, охватывают все периоды жизни человека, долгие годы остававшегося «лучшим другом» всего прогрессивного человечества.Развенчание мифа о Хозяине и «вожде всех времен и народов» ― таков основной пафос книги, популярность которой уже пересекла границы «страны победившего социализма».«Краткий курс сталинизма» воссоздает образ тирана, сохранившийся в сознании современников, образ страшный и смешной, мелочный и кровавый...


Луначарский

Анатолий Васильевич Луначарский (1875–1933) был личностью многогранной и потому неординарной, и как подчеркивает автор в своей работе, отсюда и крайняя сложность в трактовке его позиции. Его называли романтиком и утопистом, он заметно выделялся среди других партийных функционеров своими идейными пристрастиями, сильно отличавшимися от российского варианта марксизма. Именно его мировоззрение, считает автор, делает Луначарского одной из самых противоречивых фигур в большевистском руководстве, наиболее подверженной критике со всех сторон.


Рекомендуем почитать
Заслон

«Заслон» — это роман о борьбе трудящихся Амурской области за установление Советской власти на Дальнем Востоке, о борьбе с интервентами и белогвардейцами. Перед читателем пройдут сочно написанные картины жизни офицерства и генералов, вышвырнутых революцией за кордон, и полная подвигов героическая жизнь первых комсомольцев области, отдавших жизнь за Советы.


За Кубанью

Жестокой и кровавой была борьба за Советскую власть, за новую жизнь в Адыгее. Враги революции пытались в своих целях использовать национальные, родовые, бытовые и религиозные особенности адыгейского народа, но им это не удалось. Борьба, которую Нух, Ильяс, Умар и другие адыгейцы ведут за лучшую долю для своего народа, завершается победой благодаря честной и бескорыстной помощи русских. В книге ярко показана дружба бывшего комиссара Максима Перегудова и рядового буденновца адыгейца Ильяса Теучежа.


В индейских прериях и тылах мятежников

Автобиографические записки Джеймса Пайка (1834–1837) — одни из самых интересных и читаемых из всего мемуарного наследия участников и очевидцев гражданской войны 1861–1865 гг. в США. Благодаря автору мемуаров — техасскому рейнджеру, разведчику и солдату, которому самые выдающиеся генералы Севера доверяли и секретные миссии, мы имеем прекрасную возможность лучше понять и природу этой войны, а самое главное — характер живших тогда людей.


Плащ еретика

Небольшой рассказ - предание о Джордано Бруно. .


Поход группы Дятлова. Первое документальное исследование причин гибели туристов

В 1959 году группа туристов отправилась из Свердловска в поход по горам Северного Урала. Их маршрут труден и не изведан. Решив заночевать на горе 1079, туристы попадают в условия, которые прекращают их последний поход. Поиски долгие и трудные. Находки в горах озадачат всех. Гору не случайно здесь прозвали «Гора Мертвецов». Очень много загадок. Но так ли всё необъяснимо? Автор создаёт документальную реконструкцию гибели туристов, предлагая читателю самому стать участником поисков.


В тисках Бастилии

Мемуары де Латюда — незаменимый источник любопытнейших сведений о тюремном быте XVIII столетия. Если, повествуя о своей молодости, де Латюд кое-что утаивал, а кое-что приукрашивал, стараясь выставить себя перед читателями в возможно более выгодном свете, то в рассказе о своих переживаниях в тюрьме он безусловно правдив и искренен, и факты, на которые он указывает, подтверждаются многочисленными документальными данными. В том грозном обвинительном акте, который беспристрастная история составила против французской монархии, запискам де Латюда принадлежит, по праву, далеко не последнее место.