Сталинградский калибр - [65]
– Ну как, полегчало немного? На, подкрепись, и силы вернутся.
Алексей поел, и ему действительно стало даже жарко. Расстегнув воротник полушубка и гимнастерки, он заговорил о делах. Впереди у них самый опасный участок пути. Переправа через неглубокую, но покрытую льдом речушку. А дальше возможен бой. И придется гонять технику на предельных режимах, а потом, возможно, на предельных оборотах уходить от преследования. И добираться до своих. А еще почти половина бойцов у Гужова раненые. И боезапаса осталось у танков на один не очень длинный бой. Патронов, с учетом трофейного оружия, чуть больше.
К утру метель прошла. Рассвет разгорался и наполнял чистое небо голубизной. Разведчики, посланные к реке, вернулись и доложили, что путь чист, ночью никаких танков и других машин, судя по следам, в округе не было. А деревня на том берегу живая. Даже дымок из труб вьется.
– Всем максимальное внимание! – приказал Соколов. – Круговой обзор. Я головной, Плужин замыкает. Вперед!
Танки двинулись, хрустя снегом под гусеницами. За ними потянулись «ханомаги». За рекой никакого движения. Алексей еще раз спросил себя, правильно ли он поступает. Может, все-таки надо было послать пеших разведчиков и потом принять решение? «Нет, – ответил он сам себе. – Только сразу и неожиданно. Только с нацеленностью на прорыв с боем. Или все вместе, или никто».
Лед трещал под гусеницами, разбегалась вода, напитывая толстый снежный покров. Вот гусеницы «Зверобоя» коснулись берега. Взревев двигателем, танк пополз вверх по пологому склону. За ним вторая «тридцатьчетверка» вползла на берег, потом третья.
На улицах никого. Соколов видел даже брошенные и заметенные снегом окопы боевого охранения. Больше суток никого не было, понял он. Вот испуганное лицо старушки высунулось из-за покосившегося забора и сразу спряталось. Собаки не лаяли. Скорее всего, их тут и не было. Немцы обычно стреляют всех собак, которые кидаются на них. Дорога расходилась. Улица сворачивала к центру села. А грунтовка проходила по краю Надежевки. Алексей смотрел на остатки заборов, которые когда-то огораживали задние огороды. Потом стену большого сенного сарая. А потом он увидел трупы.
Человек в одной нательной рубахе сидел у стены, заметенный по самое горло снегом. Рядом из-под снега торчала босая белая нога. Наверное, подсказала интуиция, а может, подсознательно Алексей ждал чего-то подобного. Он поднял руку, и танки остановились. Спрыгнув на снег, Соколов пошел к сараю. Следом подошли автоматчики во главе с Гужовым. Снег разгребли принесенной со «Зверобоя» лопатой. А под ним оказалось шесть мужских тел в нижнем белье.
– Это твой лейтенант? – кивнул Гужов на одно из тел.
– Да, Василе Оничану. Кажется, он выполнил все, о чем мы просили. Но… Пошли ребят, только осторожно, пусть найдут кого-то из местных.
– Да они и сами нашлись, смотри!
Из-за угла выглядывали двое стариков и одна бабушка в дранной душегрейке. Потом появилась женщина с коромыслом. Все смотрели на танкистов, на солдат в полушубках. Кажется им уже не верилось, что это свои. Гужов подошел к людям, поздоровался и стал расспрашивать. Потом подвел к Соколову двух стариков.
– Да, немцы расстреляли их. Вот эти двое – офицеры, а эти солдаты. Они у нас с осени стояли. Не особенно обижали, хотя всякое было. Чего уж тут было, не знаем. Взбунтовались они, что ли, эти румыны. А может, еще что не поделили с немцами. Только приехало много немцев на машинах… Оружие отобрали и заперли. Допрашивали. А потом этих вывели сюда, на окраину, и постреляли. А остальных в грузовик погрузили и увезли.
– Не сразу, а когда бой начался вон в той стороне. Тут немцы всполошились и уехали. И румын увезли с собой. Очень поспешно, товарищ командир, они уехали.
– Скажите, а перед тем, как немцы приехали и расстреляли вот этих, тут не проходил наш советский танк со звездой и несколько грузовиков? Вон оттуда, с того берега.
– Так утром перед тем и проходил. Это уж потом немцы приехали.
– Ну хоть узнали, что здесь они благополучно прошли, – вздохнул с улыбкой Соколов.
– Так и было, – согласился второй старик. – Танк шел, машины шли, а румыны глядели. А уж потом немцы нагрянули. А потом под Ильинкой большой бой как начался, так они все туда и поехали. Нешто там немцев побили? Или как?
– Побили, старик, – похлопал деда по плечу Гужов. – Теперь их везде бьют. Вы бы похоронили этих шестерых на своем кладбище. Это хорошие люди, они спасли жизнь многим нашим солдатам. За это их фашисты и убили.
Не сговариваясь, солдаты стали отдавать местным хлеб, консервы. У кого-то оставался сахар, соль. Люди улыбались, брали недоверчиво, не веря тому, что в руки им попадает такое богатство. Соколов поторапливал. И через несколько минут колонна снова двинулась на северо-восток. Грохот боя был все ближе. Соколов сидел на башне, спустив ноги в люк и не отрывая бинокля от глаз, осматривался по сторонам. Теперь канонада слышалась слева.
– Всем стой! – Соколов поднялся и стал внимательно смотреть на дорогу.
Они должны были пересечь ее, но ему показалось, что он видит колонну боевой техники впереди. Алексей вглядывался и не верил своим глазам. Шли танки КВ, шли «тридцатьчетверки», шли грузовики с солдатами, тягачи с пушками на прицепе. Алексей отдал приказ двигаться. Он вывел колонну к самой дороге и остановился. Тяжелый КВ замер рядом, развернув башню вбок. За ним встала и вся колонна. Соколов спустился с башни и пошел к танку. Оттуда спрыгнул коренастый мужчина, сбросил шлем на спину и пошел навстречу Алексею.
Осень 1941 года. Враг у стен Москвы. Основные предприятия и учреждения эвакуированы в Горький, где формируется новый рубеж обороны. Чтобы посеять панику и помешать выпуску военной продукции, фашисты забрасывают в наш тыл хорошо подготовленных диверсантов. Борьбу с ними ведут части НКВД под командованием майора госбезопасности Василия Ясного. Опытный чекист понимает: мало выявить и уничтожить мелкие группы врага, важнее перехватить стратегическую инициативу. С этой целью Ясный создает специальную группу и начинает вести с фашистами тонкую радиоигру…
Первые месяцы войны. Красная Армия с трудом сдерживает фашистскую армаду, рвущуюся на восток. Мародеры и диверсанты сеют панику уже в самой столице. Бойцы СМЕРШа работают на пределе сил. В их числе бывший учитель, а теперь оперативный сотрудник Сергей Лукьянов. Привыкший воевать еще с Гражданской, он все время рвется на фронт. Но на передовой его ждет серьезное испытание. В ходе одной из операций Лукьянов сталкивается со своим бывшим учеником, ставшим к тому времени безжалостным карателем и немецким агентом…
Бывший снайпер-афганец, он же бывший зэк по кличке Жиган, а ныне бизнесмен Константин Панфилов, даже не предполагал, что он встанет на пути наркодельцов, уголовников и «азербайджанской мафии». Эти люди понимают лишь один язык — язык силы, но им-то Жиган владеет хорошо. Тяжко только то, что в числе его врагов оказались и бывшие однополчане. Но Жиган не привык отступать...
Конец Великой Отечественной войны. На Западной Украине орудуют банды оголтелых националистов. Направляемые немецкими спецслужбами, они уничтожают мирное население, жгут дома, рыщут по лесам в поиске партизан. Активнее других действует шайка ярого бандеровца по кличке Дантист. Непримиримый враг советской власти, он воюет с ней всю свою жизнь. На ликвидацию опасного врага направляется отряд капитана Ивана Вильковского. Оперативник понимает, что в открытую Дантиста не взять. Тогда он разрабатывает операцию, в которой в качестве наживки решает использовать одного из близких соратников бандита…
Этому автору по силам любой жанр: жесткий боевик и военные приключения, захватывающий детектив и криминальная драма. Совокупный тираж книг С. Зверева составляет более 6 миллионов экземпляров. Его имя – неизменный знак качества каждой новой книги. Июль 1941 года. Бронированная армада вермахта рвется на восток. Красная Армия из последних сил сдерживает натиск врага. В числе тех, кто умело бьет фашистов, экипаж Т‐34 младшего лейтенанта Алексея Соколова. Танкистам поручено возглавить рейд в тыл противника. Там, в окружении, сражаются остатки корпуса генерала Казакова.
Послевоенная Украина. Во Львовской области разведка СМЕРШ установила место, где скрывается руководитель УПА Роман Шухевич. Принято решение взять фашистского прихвостня живым. Для этого на место срочно направлена группа полковника Михаила Боровича. Кажется, загнанному в угол преступнику не избежать справедливого возмездия. Но в последний момент оперативный план неожиданно оказывается под угрозой срыва. Что это – серьезный просчет при подготовке, роковая случайность или чья-то провокация? Ответ на этот вопрос знает только один человек – сам Борович, человек с непростым и загадочным прошлым…
Когда Человек предстал перед Богом, он сказал ему: Господин мой, я всё испытал в жизни. Был сир и убог, власти притесняли меня, голодал, кров мой разрушен, дети и жена оставили меня. Люди обходят меня с презрением и никому нет до меня дела. Разве я не познал все тяготы жизни и не заслужил Твоего прощения?На что Бог ответил ему: Ты не дрожал в промёрзшем окопе, не бежал безумным в последнюю атаку, хватая грудью свинец, не валялся в ночи на стылой земле с разорванным осколками животом. Ты не был на войне, а потому не знаешь о жизни ничего.Книга «Вестники Судного дня» рассказывает о жуткой правде прошедшей Великой войны.
До сих пор всё, что русский читатель знал о трагедии тысяч эльзасцев, насильственно призванных в немецкую армию во время Второй мировой войны, — это статья Ильи Эренбурга «Голос Эльзаса», опубликованная в «Правде» 10 июня 1943 года. Именно после этой статьи судьба французских военнопленных изменилась в лучшую сторону, а некоторой части из них удалось оказаться во французской Африке, в ряду сражавшихся там с немцами войск генерала де Голля. Но до того — мучительная служба в ненавистном вермахте, отчаянные попытки дезертировать и сдаться в советский плен, долгие месяцы пребывания в лагере под Тамбовом.
Излагается судьба одной семьи в тяжёлые военные годы. Автору хотелось рассказать потомкам, как и чем люди жили в это время, во что верили, о чем мечтали, на что надеялись.Адресуется широкому кругу читателей.Болкунов Анатолий Васильевич — старший преподаватель медицинской подготовки Кубанского Государственного Университета кафедры гражданской обороны, капитан медицинской службы.
Ященко Николай Тихонович (1906-1987) - известный забайкальский писатель, талантливый прозаик и публицист. Он родился на станции Хилок в семье рабочего-железнодорожника. В марте 1922 г. вступил в комсомол, работал разносчиком газет, пионерским вожатым, культпропагандистом, секретарем ячейки РКСМ. В 1925 г. он - секретарь губернской детской газеты “Внучата Ильича". Затем трудился в ряде газет Забайкалья и Восточной Сибири. В 1933-1942 годах работал в газете забайкальских железнодорожников “Отпор", где показал себя способным фельетонистом, оперативно откликающимся на злобу дня, высмеивающим косность, бюрократизм, все то, что мешало социалистическому строительству.
Эта книга посвящена дважды Герою Советского Союза Маршалу Советского Союза К. К. Рокоссовскому.В центре внимания писателя — отдельные эпизоды из истории Великой Отечественной войны, в которых наиболее ярко проявились полководческий талант Рокоссовского, его мужество, человеческое обаяние, принципиальность и настойчивость коммуниста.
Роман известного польского писателя и сценариста Анджея Мулярчика, ставший основой киношедевра великого польского режиссера Анджея Вайды. Простым, почти документальным языком автор рассказывает о страшной катастрофе в небольшом селе под Смоленском, в которой погибли тысячи польских офицеров. Трагичность и актуальность темы заставляет задуматься не только о неумолимости хода мировой истории, но и о прощении ради блага своих детей, которым предстоит жить дальше. Это книга о вере, боли и никогда не умирающей надежде.