Сталин. После войны. Книга 2. 1949–1953 - [32]

– Я не могу.

– Почему?

– Я выпил водки, съел чеснок. Нет-нет, от меня пахнет. Я не могу.

– Согласитесь, глупо будет, если я доложу, что вы наелись чеснока, выпили водки и поэтому не приедете! Приведите себя в порядок, все будет нормально. Поедемте. Неудобно.

Алексей Денисович побрился, переоделся, сказал нам, чтобы ждали, и уехал. Вернулся через полтора часа. Вот что он рассказал. Приехали они в Кремль, провели его в комнату, где стоял большой мраморный стол без скатерти, и оставили одного. Ждал минут двадцать. Приходит Сталин. Поздоровались.

Сталин:

– Я хотел с вами побеседовать. Вы знаете, что это я назначил вас на роль Сталина? Мне Берия предложил посмотреть двенадцать актерских проб. Я выбрал вас. Потому что вы никакого акцента в роли Сталина не играли. И внешнего сходства нет. Мне это понравилось. Могуче выглядите в этой роли. Скажите, почему вы не пользовались атрибутами, которыми пользовались все артисты? Ни акцентом, ни внешним сходством?

– А я, извините, не вас играл, – ответил Дикий, прикрывая ладонью рот, чтобы не слышно было чесночного запаха.

– Позвольте узнать, кого же вы в таком случае играли?

– Я играл впечатление народа о вожде!

Сталин зааплодировал. Потом сказал:

– Я в курсе всех ваших дел. Вы не должны обижаться на советскую власть за то, что были репрессированы. Великий Ленин сказал, что каждый настоящий большевик должен пройти через тюрьму.

– Иосиф Виссарионович, Ленин сказал это до революции, – выпаливает Дикий.

Сталин хлопнул два-три раза в ладоши – и не понять: то ли поаплодировал, то ли… И ушел. Потом вернулся. В левой руке между мизинцем и безымянным пальцем держит бутылку вина, между большим и указательным – лимон. В другой руке точно так же зажаты два фужера. Поставил все на стол, сам нарезал лимон, плеснул вина в фужер Дикому, себе налил полный, чокнулись, выпили.

Сталин утер усы и сказал:

– Надеюсь, товарищ Дикий, мы можем теперь на равных с вами разговаривать?

То ли учуял, что Дикий дома пригубил, то ли доложили об этом[184].

А. Д. Дикий не был «привязан» внешне к Сталину, сыграл его всего в двух картинах. Из-за этого после смерти вождя он не получил «запрета на профессию», как это по факту случилось с Геловани. Но и Дикий пережил Сталина совсем ненадолго: 1 октября 1955 года после продолжительной болезни Алексей Денисович скончался.

А теперь несколько слов о других «кино-Сталиных». Первым исполнителем роли вождя стал Семен Леонтьевич Гольдштаб. Он сыграл эту роль в 1937 году в картине «Ленин в Октябре», а затем еще в фильмах «Первая конная», «Александр Пархоменко», «Его зовут Сухэ-Батор». Но, как говорят, самому Сталину игра Гольдштаба не нравилась. В хрущевские годы Сталина стали вырезать из фильмов. Так уж получилось, что Гольдштаба почти полностью вырезали. И – забыли.

Еще один актер – Андро Кобаладзе при жизни вождя успел его сыграть только один раз, в фильме «Яков Свердлов» (1940 г.). В хрущевской версии фильма его роль также была полностью удалена. Именно поэтому, когда говорят об актерах, игравших Сталина при самом Сталине, всегда вспоминают только Михаила Георгиевича Геловани и Алексея Денисовича Дикого.

Сталин и русский язык

20 июня 1950 года в газете «Правда» вышла статья «Относительно марксизма в языкознании». Ее автором был Сталин. Глава государства включился в многомесячную дискуссию, которая шла не только на страницах этой газеты, но и в целом в информационном поле СССР. Стоит отметить, что после победы в войне Иосиф Виссарионович крайне редко выступал с программными статьями. Таких случаев с 1945 года было всего три: его выступление в качестве кандидата в депутаты в начале 1946 года[185], вышеуказанный материал о языкознании и работа «Экономические проблемы социализма в СССР» (о которой мы поговорим позже). Так, что появление статьи «Марксизм и вопросы языкознания» сама по себе была из ряда вон выходящим событием. Тем более, что следом за ней свет увидели еще две публикации вождя, которые развивали тему языкознания и современного понимания марксизма[186].

Что же побудило Сталина ее написать? Вождь ощущал необходимость создания, развития теории строительства социализма, о чем мы уже говорили и еще будем говорить на страницах этой книги. Будучи главой страны, Сталин вынужденно стал основным теоретиком довоенного развития СССР, теперь же на нем лежала задача выработки нового «витка» теории, которая отражала бы вновь возникшие реалии середины XX века. Ведь теперь речь о «мировой революции» уже не шла, было понятно, что в обозримом будущем никакой победы коммунистической идеи не произойдет. Предстоит сложная, долгая шахматная партия, каковой и является бесконечная борьба за влияние в мире.

Одним словом – нужна была теория. «Без теории нам смерть» – эти слова Сталина часто приводятся в качестве цитаты. На самом деле, по свидетельству профессора и философа Дмитрия Ивановича Чеснокова, ставшего членом Президиума ЦК КПСС на последнем сталинском съезде в октябре 1952 года, Сталин за несколько дней до своей смерти высказался куда более конкретно.

– Вы должны в ближайшее время заняться вопросами дальнейшего развития теории. Мы можем что-то напутать в хозяйстве. Но, так или иначе, мы выправим положение. Если мы напутаем в теории, то загубим все дело, – говорил вождь в телефонной беседе с Чесноковым. А потом выразился еще более эмоционально.