Сталин. После войны. Книга 1. 1945–1948 - [106]

Очередную Сталинскую премию товарищ Тихонов в 1949 году не получил, зато стал председателем Советского комитета защиты мира, а с 1950 года – членом Всемирного Совета мира. Его вклад на общественном поприще оценили дважды: в 1957 году он получил Международную Ленинскую премию «За укрепление мира между народами», а в 1970-м – Ленинскую премию. Большой поэт, он был истинным человеком сталинской эпохи. В самый страшный период блокады оставался в осажденном Ленинграде. Все 900 дней и ночей он провел здесь, будучи начальником оперативной группы писателей при политуправлении Ленинградского фронта. Здесь в 1943 году он выпустил сборник стихов «Ленинградский год». Книга печаталась в блокадном городе на бумаге, сделанной из обрезков. Тираж был небольшой, что-то около двухсот экземпляров. А за появление ее на свет люди заплатили жизнями. Печатали «Ленинградский год» в Петропавловской крепости, когда в цех попал снаряд и погибли два человека[490].

К самой же истории взаимоотношений Сталина с товарищем Иосипом Броз Тито, дошедших до непримиримости, мы вернемся во втором томе этой книги…

Смерть Жданова

Представьте себе: в санатории умирает один из руководителей государства. Причем тот, кого многие считают вероятным «продолжателем дела» и наследником вождя. Вскрытие умершего происходит второпях… в ванной комнате. Обращения врачей, которые говорят о неправильном лечении и, возможно, намеренно неверном диагнозе, никто не слушает. Менее чем через сутки после смерти устраивают торжественные похороны.

Странно? Подозрительно? А ведь перед вами обстоятельства смерти Жданова – одного из ближайших соратников Сталина и, вероятно, самого интеллигентного из членов Политбюро. Он скончался 31 августа 1948 года. При этом мемуаристы единодушно отмечали дружеские отношения Жданова и Сталина, а некоторое время он действительно рассматривался как «наследник»[491]. Так что смерть Андрея Александровича оказалась заметным событием в политической жизни СССР. Тем более что она произошла при весьма странных обстоятельствах.

Андрей Александрович Жданов, перенесший два инфаркта в годы блокады, умер, находясь под присмотром врачей в пансионате «Валдай». Упомянутый выше Милован Джилас в своей книге рассказал о разговоре со Ждановым в ходе одной из встреч со Сталиным. Врачи запретили ему употреблять алкоголь, и Андрей Александрович оставался абсолютным трезвенником в окружении вождя.

«Жданов был единственным, кто пил апельсиновый сок. Он объяснил мне, что делает это из-за больного сердца.

– Насколько серьезна ваша болезнь? – спросил я.

Со сдержанной улыбкой он ответил с присущим ему притворством:

– Я могу в любой момент умереть, а могу прожить очень долго»[492].

Тело А. А. Жданова было траурным поездом доставлено в Москву и похоронено у Кремлевской стены. Город Мариуполь, известный теперь каждому в России по событиям гражданской войны на Донбассе, был переименован в Жданов, а на центральной площади появился памятник знаменитому земляку. Так что, согласно сегодняшней классификации украинских властей, товарищ Жданов был «щирым украинцем»[493].

В отличие от похорон, с которыми была весьма странная спешка, с переименованием родного города политика не торопились. Постановление Совета Министров СССР увидело свет 22 октября 1948 года, почти через два месяца после кончины Жданова. В тот же день его имя было присвоено дислоцированной в Ленинградском военном округе 70-й стрелковой дивизии, а в последний день 1952 года на Балтике вступил в строй крейсер «Жданов».

Поминки по Жданову проходили в ночь на 2 сентября 1948 года на Ближней даче вождя. Разумеется, там собралась вся руководящая верхушка. Именно на этом мероприятии Сталин употребил лишнего, чего с ним практически никогда не случалось. Пьяным Сталина не видел никто ни до, ни после того. Как это можно объяснить? Уж точно не равнодушием к смерти своего самого близкого соратника. Офицер охраны Сталина Михаил Старостин поведал о деталях произошедшего.

«Ночью приглашенные стали разъезжаться с дачи. Когда уходил В. М. Молотов, он предупредил меня: «Если товарищ Сталин ночью пойдет на территорию дачи цветы поливать, то не выпускайте его».

Все уехали. Я загнал ключ в дверь так, чтобы Сталин его не вытащил. Смотрю, Сталин собирается поливать цветы и говорит мне: «Принесите лейку с водой». Я ответил, что садовник Кузин цветы уже полил. Сталин: «Тогда откройте мне дверь». Я: «Не могу, товарищ Сталин, замок заклинило». Сталин: «Повторяю: откройте мне дверь!» Я: «Товарищ Молотов просил меня не выпускать вас на улицу». Сталин: «Почему не выпускать?» Я: «Я за вас отвечаю, вы распарились, можете простыть. На улице сильный холодный ветер и дождь моросит. Я вам дверь не открою». Сталин: «Ах, не откроете? Тогда скажите вашему министру, чтобы он вас от меня откомандировал. Вы мне больше не нужны». Я ответил: «Есть, товарищ Сталин, сказать министру, чтобы он откомандировал меня от вас». Пошумел, пошумел генералиссимус около двери, а затем пошел, лег на диван и заснул»[494].

На следующий день, когда охранник Старостин уже собрался в Москву докладывать министру, что Сталин его «уволил», его пригласил вождь.