Сталин. Каким я его знал - [27]
«В последнюю предсмертную ночь он сидел вот здесь, – сказала Зинаида Гавриловна, указывая на его место во главе стола. – Работал до утра… Я умоляла его поесть, но он выпил только стакан крепкого чаю… Через два или три дня ему предстояло делать доклад на Пленуме ЦК о вредительстве… Он что-то написал на машинке, не знаю сама, доклад или тезисы, носил Сталину. Тот забраковал. На полях были надписи вроде «Ха-ха…». Серго писал и переписывал на листках из блокнота, ссорился со Сталиным по телефону, потом опять писал, опять ходил и относил, дважды возвращался под утро…
Одну ночь я всю выстояла у окна, у этого… Часа в четыре я почувствовала его шаги, он показался вон за тем зданием, но потом исчез… Я страшно нервничала, но выйти во двор не решалась… ведь я дожидалась его скрытно. Проходят минуты, но мне они кажутся часами, сутками, голова заполняется кошмарами, мне мерещится, что Серго где-то упал, валяется на снегу, сердечный приступ, с ума можно сойти… У меня озноб, я хватаю теплый платок, приготовляюсь. Наверное, придется бежать… Но вот опять показывается его фигура. Он идет твердо. Я считаю его шаги: тридцать, семьдесят, сто двадцать, триста, триста сорок – пока он опять не скрывается за поворотом. Круг, еще круг… Наверное, жарко было там, у Сталина. Серго остывает на морозе. Ходит один по ночному Кремлю, пустому, заснеженному, со своими мыслями… Сейчас появится, виду не покажет… Я ничего не спрошу, и он ничего говорить не станет. В такие минуты я не могла справляться даже о здоровье…
Серго зашел, снял шинель и неожиданно заговорил сам: не может поладить с Кобой. Я понимаю, какое это большое горе. Серго искренне любил Сталина, Сталин его тоже. Они многие годы дружили. Эта квартира принадлежала Сталину. Когда мы приехали в ноябре 1926 года из Ростова в Москву, Сталин взял нас к себе. Через некоторое время для Орджоникидзе приготовили квартиру, и мы собирались выезжать. Сталин сказал: «Я вижу, Серго, тебе и Зине нравится моя квартира. Верно?» – «Верно», – подтвердил Серго. «Ну, тогда и живите на здоровье, а я перееду». И он перебрался… Сталин любил бывать у нас прежде. Потом я стала чувствовать, в тридцать шестом уже, как отношение Сталина меняется. Серго тяжело переживал. Я думала, тут размолвка. Пару раз пыталась узнать у Серго, что произошло, но он отвечал мне резко и даже грубо. Больное место нельзя было задевать…
Серго исполнилось пятьдесят лет. Обычно в день рождения, 28 октября, он получал личные поздравления от Сталина и других членов Политбюро… А теперь 50 лет! – пришло официальное приветствие за подписью ЦК и Совнаркома и «с подлинным верно»… А незадолго до этого принесли другой пакет, толстый: дело о вредительстве начальника Закавказской дороги Пачулия Орджоникидзе, брата Серго. Он молча просматривал материалы вон там, в кабинете…»
Зинаида Гавриловна поднялась, и мы перешли в кабинет Серго, сели у письменного стола. На нем прибор, несколько книг, в рамочках небольшие фотографии Сталина и Кирова. Две стены кабинета заставлены книжными шкафами почти до потолка. Подле одного шкафа огромный рисунок, в человеческий рост: Сталин и Орджоникидзе идут вдвоем. Оба в шинелях, молодые, веселые.
«Вот здесь, в кабинете, он смотрел материалы, – продолжала Зинаида Гавриловна. – Серго ходил из комнаты в комнату, брал книги, бумаги, не находил себе места. Пачулия был расстрелян… Они замахивались и на Серго – у нас здесь ночью был устроен обыск… Представляете себе: обыск на квартире Орджоникидзе?! С ума можно сойти! Серго рассвирепел, звонил Сталину, тот сказал ему какую-то ерунду, вроде «ничего особенного»… Ясно стало, что Серго разошелся со Сталиным, я видела это по мукам Серго. Он категорически не верил доносам на брата. Он считал, что все подстраивает Берия. Серго никогда не верил Берия ни на грош, считал его «темным». «Лаврентия работа», – только два слова услышала я от Серго, когда он швырнул бумаги, присланные из НКВД…
Он невероятно переживал аресты наркомтяжпромовцев, не верил даже в то, что Пятаков шпион, хотя тот и был старым троцкистом. И только когда Серго дали показания, написанные почерком Пятакова, Серго поверил и возненавидел его. Вы знаете, как мог Серго любить и ненавидеть? – сказала Зинаида Гавриловна. – Он мог отдать жизнь за того, кого любил, и мог застрелить того, кого ненавидел».
Со словом «застрелить» Зинаида Гавриловна резко поднялась со стула и прошептала: «А он застрелил себя».
Зинаида Гавриловна вышла из кабинета и повела меня в спальню. «На этой кровати спал Серго, на этой я. Оконные ставни были закрыты. Я проснулась раньше и боялась пошевелиться, чтобы его не разбудить… Наконец он поднялся, спустил ноги с кровати, а голову склонил на обе руки. «Я что-то неважно себя чувствую, – проговорил Серго, – полежу еще… Если придет Жорж, попроси подождать». Я встала, поправила подушку Серго, накрыла его одеялом и вышла. В столовой сидел Гвахария. Он приехал из Макеевки, читал свои бумаги, у него была полная папка. Гвахария у нас в доме был свой человек. Я сказала, что Серго что-то раскис, он еще спит, и предложила чем-нибудь покормить. Гвахария отказался и, держа палец у губ, прошептал: «Не нужно разговаривать». В это время я услышала глухой удар. Вы видите, спальня у нас в стороне, от столовой ее отделяет вот этот коридорчик. Двери были наглухо закрыты и в спальню, и тут. Я бросилась в спальню… Вот здесь, на ковре, лежал Серго… С простреленной грудью… Опаленный кусочек кожи над самым сердцем… Я схватила его руку, пульс, голову, прикоснулась к губам… Он мертв, его не стало вмиг, в тысячную мига… Позвонила кремлевскому врачу, вытолкала Гвахарию: «Уходи, с Серго плохо». Врач появился тут же и констатировал смерть.
Более полувека Анастас Ивановича Микоян – выдающийся государственный деятель советской эпохи – был свидетелем и участником многих больших общественно-политических событий и потрясений в нашей стране. Воспоминания Микояна, подготовленные на основе многочисленных мемуарных записей и архивных документов, являются уникальным свидетельством из первых рук о более чем шестидесятилетнем периоде нашей истории. Микояну довелось повидать немало интереснейших людей. Побывал во многих странах мира, встречался с руководителями правительств этих стран, с их общественно-политическими, культурными и другими деятелями, а также с обыкновенными, простыми людьми.
Анастас Иванович Микоян (1895–1978) — выдающийся государственный деятель советской эпохи. На протяжении сорока лет входил в Политбюро ЦК КПСС, занимал посты первого заместителя председателя Совмина СССР и председателя Президиума Верховного Совета СССР.Многие историки и публицисты воспринимают Микояна лишь как символ политической непотопляемости («прошел путь от Ильича до Ильича», т. е. от Ленина до Брежнева), порой забывая о том, что он был неутомимым тружеником, незаурядным организатором, человеком подлинно государственного масштаба.
Вячеслав Михайлович Молотов был Председателем Совета народных комиссаров СССР в 1930–1941 годах, народным комиссаром иностранных дел СССР в 1939–1949 годах. Он известен прежде всего как создатель «пакта Молотова — Риббентропа» накануне войны с Германией, однако роль Молотова в жизни Советского Союза при Сталине была намного больше, чем участие во внешней политике. В воспоминаниях Хрущева, Микояна и Кагановича приводятся свидетельства и факты на этот счет, — что же касается личности Молотова, то у каждого из авторов есть свое мнение о нем.
Братья Аркадий Натанович (1925–1991) и Борис Натанович (род. 1933) Стругацкие занимают совершенно особое место в истории отечественной литературы. Признанные классики научной и социальной фантастики, они уверенно перешагнули границы жанра, превратившись в кумиров и властителей дум для многих поколений советской интеллигенции. Созданные ими фантастические миры, в которых по-новому, с самой неожиданной стороны проявляется природа порой самого обычного человека, и сегодня завораживают читателя, казалось бы пресытившегося остросюжетной, авантюрной беллетристикой.
В настоящее издание включены все основные художественные и публицистические циклы произведений Г. И. Успенского, а также большинство отдельных очерков и рассказов писателя.
В настоящее издание включены все основные художественные и публицистические циклы произведений Г. И. Успенского, а также большинство отдельных очерков и рассказов писателя.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Школьник, студент, аспирант. Уштобе, Челябинск-40, Колыма, Талды-Курган, Текели, Томск, Барнаул…Страница автора на «Самиздате»: http://samlib.ru/p/polle_e_g.
Всем нам хорошо известны имена исторических деятелей, сделавших заметный вклад в мировую историю. Мы часто наблюдаем за их жизнью и деятельностью, знаем подробную биографию не только самих лидеров, но и членов их семей. К сожалению, многие люди, в действительности создающие историю, остаются в силу ряда обстоятельств в тени и не получают столь значительной популярности. Пришло время восстановить справедливость.Данная статья входит в цикл статей, рассказывающих о помощниках известных деятелей науки, политики, бизнеса.
Авторы этой книги – известные полководцы Великой Отечественной войны. А.М. Василевский – Маршал Советского Союза, начальник Генштаба; И. С. Конев – Маршал Советского Союза, командующий фронтами в годы Великой Отечественной войны; К.К. Рокоссовский – Маршал Советского Союза и маршал Польши, командовал основными фронтами в годы войны, а по ее окончании командовал парадом Победы на Красной площади в Москве.В своих мемуарах они рассказывают о Георгии Константиновиче Жукове – Маршале Советского Союза, заместителе Верховного Главнокомандующего И.В.
Книга М.Н. Полторанина «Власть в тротиловом эквиваленте», ставшая бестселлером, выдержала более десятка изданий. Это новое, исправленное и дополненное, уже в реалиях последних лет, издание способно поразить читателя не меньше, чем первое. Михаил Полторанин, демократ-идеалист, в свое время правая рука Ельцина, был непосредственным свидетелем того, как умирала наша держава и деградировал как личность первый президент России. Поначалу его горячий сторонник и ближайший соратник, позже он подвергал новоявленного хозяина Кремля, который сдавал страну, беспощадной критике.
В марте 2015 года отмечается 80-я годовщина со дня рождения последнего начальника внешней разведки КГБ СССР Леонида Владимировича Шебаршина. Эта памятная дата совпала с другой – в том же месяце тридцать лет назад Михаил Горбачев встал во главе Советского Союза и началась так называемая «перестройка».Л.В. Шебаршин был очевидцем этой губительной «перестройки» – в своей книге он пишет о том, в каких условиях приходилось тогда работать сотрудникам Госбезопасности СССР. Темы вербовочной работы, связей с зарубежной агентурой, добывания информации, «нелегальной» разведки раскрываются на фоне кризиса власти и общества, затронувшего и разведку.Много лет прошло с тех пор.