Сталин или Величие страны - [5]

Ленин: Ну-ну, не преувеличивайте.

Сталин: Вы слишком добры, слишком благородны и потому считаете, что остальные — такие же. Но нет! О, знали бы вы, что про вас говорят…

Ленин: Что же?

Сталин: Лучше я промолчу.

Ленин: Ну и молчите. Хотя… Хорошо бы знать, в чем меня можно упрекнуть?

Сталин: Ну, во-первых, вы Прибалтику отдали, а это земли исконно русские.

Ленин: Так другой возможности не было, пришлось идти на жертвы. Да и ненадолго это, ясно ведь.

Сталин: Еще шепчутся о том, кто вам помог из далекой Швейцарии домой добраться, и на чьи деньги делалась революция. Есть даже люди, напрямую называющие вас немецким шпионом.

Ленин: Меня — шпионом? Да что это за шпион, который хозяина так обслужит, что тот сам в ящик сыграет?

Сталин: А чего же вы мировую революцию не хотели продолжить?

Ленин: Ах вот оно что…

Сталин: Еще говорят, что нельзя доверять человеку, который в интимных делах нечистоплотен. Поминают, как вы открыто сожительствовали одновременно с двумя женщинами, как даже, перебравшись в Кремль, товарища Инессу тут же рядышком пристроили, несмотря на недовольство товарища Крупской…

Ленин: Вот это действительно противно.

Сталин: Вы и не представляете себе, товарищ Ленин, как подлыми бывают люди. Я-то поклясться могу, что после вашей смерти ни одного дурного слова про вас не скажу, но разве от меня что зависит? Придет к власти некто, желающий укрепить свой авторитет за ваш счет и…

Ленин: Благодарю вас, товарищ Сталин, за откровенный разговор. Теперь извините, устал.

Сталин: Всего хорошего и крепкого вам здоровья! (Уходит.)

Ленин(один): Не человек, а сатана. Как будто рентгеном просветил, каждое пятнышко видно. Надо срочно предупредить товарищей… (Берется за колокольчик, но вдруг хватается за голову.) Ох, моя голова! (Падает на пол.)

Сцена девятая

В Кремле. Поздно вечером. Ягода.

Мимо идет Сталин.

Ягода: Товарищ Сталин!

Сталин: Кто тут?

Ягода: Это я, Ягода.

Сталин: А, Генрих. Что нового? Как твой подопечный себя чувствует?

Ягода: Товарищ Ленин все еще наполовину парализован. И словно в детство впал. Лепечет что-то, бессмысленно улыбается. Иногда, наоборот, становится раздражительным, без причины повышает голос, даже матерится. Только изредка разумом светлеет, тогда требует ручку и левой рукой что-то пытается нацарапать.

Сталин: Где эти бумаги?

Ягода: Кое-что удалось отложить. (Достает пачку, передает Сталину.)

Сталин: Молодец. Продолжай в том же духе.

Ягода: Полной гарантии дать не могу. Гражданская жена и сестра чуть не все время у постели его сидят.

Сталин: Убрать нельзя?

Ягода: Попробовал, устроили скандал. Грозились пожаловаться в ЦК.

Сталин: А врачи что говорят, как долго он может продержаться?

Ягода: Консилиум к единому мнению не пришел. Одни говорят, дело нескольких месяцев, другие — что есть даже надежда на выздоровление.

Сталин: Вот что, Генрих. Последний раз, когда я ходил к Ленину, он у меня яду просил.

Ягода: Яду?

Сталин: Да, утверждал, что очень страдает и больше такого своего состояния вынести не может. Я ему, конечно, отказал. Но не исключено, что он с такой же просьбой обратится к кому-нибудь еще.

Ягода: Все понял.

Сталин: Товарищ Троцкий скоро в отпуск собирается, на Черное море. Почему-то мне кажется, что именно тогда жизни Ильича будет угрожать наибольшая опасность.

Ягода: Понял.

Сталин: Понял, так действуй. Я тебе в Кремле работу найду, достойную, не то, что горшки за паралитиком выносить.

Ягода: Премного благодарен. (Расходятся.)

Сцена десятая

На берегу Черного моря.

Троцкий.

Троцкий: Насколько же жизнь моря похожа на историю человечества. Долго-долго оно хранит спокойствие, тихо плещется, облизывая берега, и вдруг — шторм. Все приходит движение, словно проснулся зверь и хочет есть. Не дай бог попасть ему в лапы, разорвет на куски и сожрет… Что ж это получается — не мы делали революцию, а она сделалась сама? Возможно. Но, по крайней мере, мы сумели ею воспользоваться. (Записывает что-то в блокнот.)

Входит Мальчишка.

Мальчишка: Товарищ Троцкий, вам телеграмма!

Троцкий: Что ж так плаксиво?

Мальчишка: Ленин умер.

Троцкий(вскрывает телеграмму): Действительно, умер. Конечно, можно было ожидать. Он болен был. И все же странно, что так внезапно. Ну и когда же похороны? (Читает.) Уже завтра. Чего ради так торопиться? (Читает.) Сталин рекомендует мне не прерывать отпуск, все равно не успеваю. Наверно, он прав. Потом схожу на могилу, возложу венок. К тому же, теперь я нескоро смогу уединиться, чтобы поработать над книгой о своих свершениях. В последнее время из-за хвори Ленина образовался вакуум власти. Надо с этим кончать, взять бразды правления в свои руки. Больше некому. (Комкает телеграмму, бросает в море.)…

Мальчишка: Товарищ Троцкий!

Троцкий: Ну что тебе еще?

Мальчишка: Что теперь будет?

Троцкий: В каком смысле — что будет?

Мальчишка: С революцией.

Троцкий: То есть как, что будет? Революция продолжается.

Мальчишка: Но Ленин же умер!

Троцкий: Да, Ленин умер, но Троцкий-то жив!

Сцена одиннадцатая

В Кремле. Пустое фойе. Из зала доносятся шум, свист, аплодисменты, крики.

Входят Молотов и Ворошилов.

Ворошилов: Что теперь будет?

Молотов: Н-не знаю.

Ворошилов: Проклятые бабы!