Сталин или Величие страны - [4]

: А меня на Кавказ отправили.

Сталин: На черкесок поохотиться?

Ворошилов: Да я женат уже.

Сталин: На ком?

Ворошилов: Голдой зовут.

Сталин: Еврейка?

Ворошилов: Умная женщина. Послушай, а ты не мог бы меня в Москве пристроить?

Сталин: Не так-то это просто. Армия мне пока не подчиняется.

Ворошилов: Да уж, там все люди Троцкого.

Сталин: Но при первой возможности буду иметь в виду. А против евреев у нас есть тайное оружие — еврейки. (Смеется.)

Ворошилов: (Смеется еще громче.)

Ворошилов уходит.

Сталин: Еще более поглупел.

Входит Микоян.

Микоян: Товарищ Сталин! Вы меня помните?

Сталин: Анастасик-однокашник! Кто же единственного выжившего бакинского комиссара забыть может?

Микоян: Гостинцев я вам привез с юга, соскучились небось. Вот. Бастурма, суджух. А тут курага.

Сталин: Спасибо, друг. Ты разве не в Нижнем?

Микоян: На Кавказ меня перевели.

Сталин: И тебя тоже? Вижу, наших все дальше от Москвы загоняют.

Микоян: Да я не жалуюсь. Климат там заметно лучше.

Сталин: Но при возможности…?

Микоян: При возможности с удовольствием.

Сталин: Так по рукам. Верных товарищей всегда не хватает.

Сцена седьмая

Там же.

Входит Яков, останавливается, оглядывается.

Яков: Однако хоромы! Люстр столько, что можно весь Тбилиси осветить. А стены — сплошной, как его… корморан? Немного закоптились, правда, на дворника, наверно, денег не хватает. Даже страшно думать, что мой папаня, у кого, как тетя рассказывала, раньше одна пара брюк на все про все была, нынче в таком дворце живет. Хотя, добавилось ли у него штанов, неизвестно. Все же он тут не за главного.

Входит Аллилуева

Аллилуева: Это ты к товарищу Сталину?

Яков: Ну, допустим.

Аллилуева: Товарищ Сталин очень занят. У него важное совещание.

Яков: Ничего, я подожду.

Аллилуева: А ты, собственно, кто?

Яков: Я?

Аллилуева: Ну да, ты. Из сирот, что ли?

Яков: Даже не знаю, что вам ответить. Ну, не совсем чтоб из сирот, но и не при родителях. Мать моя умерла, отца не помню. То есть поставлен в известность об его существовании, но воочью убедиться не имел возможности. Тетя меня воспитывала, а теперь вот послала сюда. Езжай, говорит, в Москву, иди в Кремль и попроси товарища Сталина. Он все устроит.

Аллилуева: А тетя твоя где живет?

Яков: Как где, на Красноармейской. Раньше Николаевская называлась.

Аллилуева: Да, но в каком городе?

Яков: В Тбилиси, конечно.

Аллилуева: Так ты, случайно, не Яков Джугашвили?

Яков: Случайно? Может, и случайно. Но что Яков, и что Джугашвили — тут вы попали в точку.

Аллилуева: Яшка, миленький! (Обнимает его.)

Яков: Здравствуйте, здравствуйте, гражданочка.

Аллилуева: Я не гражданка, а жена отца твоего. Бедный Яшка, товарищ Сталин так по тебе скучал. Подожди, я схожу и попробую его вызвать. (Уходит.)

Яков(один): Однако мачеха ничего. Сносная. (Достает папиросу.)

Выходят Ленин и Троцкий.

Ленин: И кого же нам выбрать на пост генсека, Лев Давидович?

Троцкий: Да кого угодно. Работа эта чисто техническая, нудная. Там главное ягодицы побольше, днями ведь сидеть, и спина крепкая, чтобы многочасовое корпение над бумагами выдерживать.

Ленин: Тогда, может, Сталин подойдет? Он усердный, дотошный, и с конституцией именно такой, как вы описали. Я знаю, вы ему не симпатизируете, но…

Троцкий: Да можно и Сталина. Умного человека на такую работу поставить жалко.

Уходят обратно.

Яков: Однако, это же сам Троцкий! И тот, другой, как будто Ленин. Ну и в компанию я попал великосветскую. Да и о папане они не очень плохо отзывались. Усердный, дотошный…(Закуривает.)

Выходят Сталин и Аллилуева.

Аллилуева: Вот, это он, приехал.

Сталин: Во рту что у тебя торчит, щенок! (Дает Якову пощечину, папироска падает на пол, Сталин наступает на нее сапогом.)

Яков: Больно! (Плачет.)

Сталин: Еще раз курящим увижу, больнее будет! Помни: твой отец выдвинут на ответственную должность генсека партии. Срамить его не позволю. (Аллилуевой.) Отведи этого болвана в квартиру, угол найди и накорми. (Уходит.)

Яков: Мой папа — самасшедший.

Сцена восьмая

Там же. Ленин, Сталин.

Сталин: Не помешаю вам? Всего две подписи.

Ленин: Новый союзный договор? Все переделали, как я вам сказал?

Сталин: Как же иначе! Ваш авторитет для меня непоколебим, товарищ Ленин.

Ленин подписывает.

Сталин: Спасибо.

Ленин: До свидания.

Сталин: Да, все хочу спросить. Почему у вас в кабинете так холодно? Может, истопник ленивый попался? Или и вовсе пьяница горький? Скажите, мы его накажем.

Ленин: Не надо никого наказывать, я сам просил тут не топить.

Сталин: Но почему? С дровами проблем давно нет. Ваш НЭП дает прекрасные результаты.

Ленин: Честно признаюсь вам, товарищ дорогой, в теплой комнате работать не могу. Голова болит, спазмы.

Сталин: Вот не подумал. В последнее время вы заметно лучше выглядите, глаз, конечно, продолжает дергаться, да и почерк — раньше за вами таких каракулей не водилось, но в остальном почти что прежний Ильич.

Ленин: Благодарю за комплимент. Теперь извините, работа…

Сталин: Я вас настойчиво прошу не перенапрягаться. Пару часов в день, и не минутой больше. Что будет со страной, если ваш организм откажет? Умри я, мир потеряет немного, но если вы… Это была бы катастрофа. Достойного преемника у вас ведь нет! Кругом одни клеветники, готовые во имя своей популярности даже великого Ленина облить грязью.