Сталин и контрразведка - [3]

«…Сосо начал именовать себя Кобой и настаивать, чтобы мы именовали его только так».

Откуда это название?

Дело в том, что в грузинском патриотическом романе Александра Казбеги «Нуну» или «Отцеубийца» главный персонаж – герой восстания. Вождь сторонников имама Шамиля, горец Коба, в романе никого и ничего не жалеет – жертвует и своей женой Нуну и, в конце концов, своей жизнью.

По другой версии, ему дали кличку Коба, когда Сосо участвовал в грабежах банков для финансирования пролетарской партии.

Домик сапожника Бесо, его жены Кэтэ и сына Сосо сохранился до сих пор. Только теперь возле лачуги, где родился вождь, стоит мраморный дворец – «Музей Иосифа Сталина в Гори». Основан он в 1937 году. В экспозиции много вещей, принадлежавших лично Сталину и, конечно, его эпохе.

В музее представлен железнодорожный салон-вагон, в котором он ездил на Тегеранскую и Ялтинскую конференции.

* * *

Кличка Коба у Сталина появилась примерно с лета 1903 года, когда он сидел в Кутаисской тюрьме, а с января следующего года под этим псевдонимом Сталин становится известным в революционном движении Закавказья. Он еще только пробовал себя в политической публицистике, поэтому подписывался в разных вариантах: К., К.Ко., Коба Иванович, Товарищ К. Иосиф хотел иметь псевдоним со смыслом, с трудно улавливаемым значением.

А еще известно, что руины древнего города цивилизации майя в Мексике тоже имеют название Коба. Но это слово, по всей очевидности, никакого отношения к Сталину не имело. Возможно, он даже не знал о существовании тезки своей литературно-революционной клички.

Какая разница, когда и как Джугашвили себя назвал? С этим псевдонимом он прошел до конца своих дней. В период революционной активности он буквально требовал от друзей и товарищей, чтобы его называли для конспирации и героизации только одним словом – Коба.

Но, с прибавлением инея в волосах, он разрешал так величать себя только наиболее приближенным партийным товарищам. В мемуарах соратников Сталина автору удалось найти материал, что по имени Коба к Сталину до конца дней его жизни обращались только двое соратников – Вячеслав Михайлович Молотов и Клим Ефремович Ворошилов.

* * *

Это случилось ясным солнечным утром 12 июня 1907 года на Эриванской, центральной площади Тифлиса, тогда ее еще называли улицей. На этой многолюдной улице всегда царило оживление – не исключением был и тот наступивший день. Цокот конских копыт, стук колес экипажей по брусчатой мостовой, крики с руганью возниц: «Долой, долой! Куда прешь?! Дорогу, дорогу!»

А в центре площади, словно помогая извозчикам в свободном проезде их экипажей, орудовал руками и словами энергичный офицер-кавказец, отправляя пешеходов, ради их безопасности, к тротуарам.

Он как бы предусмотрительно очищал место, где через несколько минут должно было произойти главное событие.

И вот снова зацокали подковы лошадей. В сторону площади с одной из улиц несся экипаж с богатым содержимым – в брезентовом мешке везли деньги, большие деньги, поэтому повозку сопровождал казачий конвой.

Как только экипаж въехал на площадь, это было в 10 часов 45 минут, раздались один за другим несколько взрывов. А дальше полетели с разных сторон в солдат конвоя, под ноги лошадей, под колеса экипажа бомбы. Началась пулевая стрельба – нападающие стреляли из револьверов по охране, а казаки из винтовок по грабителям.

После первых взрывов послышался звон разбивающихся стекол в окнах соседних домов.

В возникшей суматохе офицер спокойно приблизился к экипажу и, прихватив с собой мешок с деньгами, так же спокойно удалился с площади. Никто из боевиков не пострадал в перестрелке и не был задержан. Трое солдат конвоя погибли от пуль, более 50 человек и одна лошадь оказались ранены.

Тем «офицером» был армянин Камо по фамилии Тер-Петросян. Мешок с деньгами оказался в здании Тифлисской обсерватории, где за несколько лет до этого, после ухода из семинарии, работал бухгалтером его юный друг Сосо Джугашвили, будущий Сталин, имевший там надежных и преданных друзей. Вечером посчитали деньги, в мешке оказалось 341 тысяча рублей. Сумма по тем временам внушительная. Все они пошли в фонд революции.

История появления псевдонима «Камо» такова.

Он плохо говорил по-русски и однажды в разговоре с Сосо вместо «кому?» спросил «камо?». Сосо улыбнулся и передразнил его: «Эх ты, камо, камо». Именно с этого периода и появилась у революционера Тер-Петросяна кличка Камо.

А Сосо к тому времени, как уже говорилось выше, выбрал себе новую кличку – Коба.

Многие близко знавшие Камо называли его отчаянным, волевым, бесстрашным боевиком. Вскоре после удачного Тифлисского нападения 12 июня 1907 года Камо оказался в Берлине, где его ждал арест. Провокатор, некий еврей Житомирский, проникший в партийную загранточку большевиков, выдал его местным властям, как террориста и боевика. Полиция во время обыска нашла у него револьверы и взрывчатку.

Так Камо оказался на нарах в Германии. В немецкой тюрьме он просидел почти полтора года, симулируя помешательство, проявляя высочайшее артистическое мастерство и необыкновенное самообладание.

Его пытали прижиганиями, защемлениями пальцев, избиениями. Он не реагировал. Потом решились на изуверство – загоняли иголки под ногти, он молчал, не выдавая ощущение неимоверной боли. Камо так натренировал свою волю, что перевернул постулаты судебной психиатрии – не только ни один мускул не дрогнул у него на лице, но и не изменилась величина зрачков в глазах.