Сталин и его подручные - [200]

Параллельно допрашивали (им тоже разрешали спать по ночам) подопечных Берия, особенно Меркулова. Как Берия на них, они на Берия сваливали всю вину: разница в том, что некоторые – колуны Шалва Церетели и Вениамин Гульст – откровенно признавались в самых зверских истязаниях. По нынешним понятиям их показания против Берия иногда звучат как похвала: будто Берия называл Сталина «великим фальсификатором», хвастался «я освободил миллион», «добивался удаления русских со всех руководящих постов в Литве», хранил у себя в кабинете дамское белье и детские вещи для своих любовниц и прижитых с ними детей. Показания Меркулова были особенно проницательными: «Берия мог, например, как Ноздрев, стащить с шахматной доски фигуру противника, чтобы выиграть».

По окончании следствия подготовили закрытый суд по пресловутой процедуре декабря 1934 г., без права апелляции. Список свидетелей свелся к всего 15 имен: показания дадут два министра внутренних дел (Украины и Белоруссии, еще восемь эмвэдэшников, два военных, один руководитель предприятия, одна оскорбленная любовница со своей матерью.

Насколько можно судить по скудным выпискам из суда, Берия вел себя гораздо достойнее и правдивее, чем прокурор или судьи. Однако, когда Руденко зачитывал обвинение в сто страниц, Берия сначала заткнул уши руками и объявил голодовку. Суд начался 18-го и закончился 23 декабря, и известно, что ни адвокатов, ни свидетелей защиты не было. Главным судьей был маршал Конев, у которого не было никаких юридических знаний. Ему помогал генерал Москаленко, которого Берия в 1938 г. арестовал. Москаленко приказал срезать пуговицы со штанов Берия, чтобы тот перестал вскакивать со скамьи подсудимых (58).

Берия никогда не называл Сталина своим сообщником – очевидно, ему это категорически запретили; с нетипичным рыцарством он просил суд не называть фамилий тех женщин, которые давали показания о его нравственном разложении. Любовницы Берия не выражали никакой привязанности: мать одной обесчещенной девушки даже требовала имущества Берия в компенсацию за потерянную честь дочери. Кое-какие родственники, например двоюродный брат Герасим, показывали, что в кутаисской тюрьме Берия все-таки был меньшевистским шпионом. Даже сына Берия компрометировали связями с врагами народа (когда он был мальчиком, Ягода подарил ему велосипед). Свидетели обвиняли Берия в бесконечном ряде убийств, начиная со знаменитого крушения «Юнкерса» в 1925 году в Тбилиси, унесшего жизни Могилевского, Атарбекова и Александра Мясникянца, и заканчивая убийством Михоэлса в Минске. Бериевцы отрицали у Берия всякое достоинство: они рассказывали о заключенных, избиваемых не только по приказу Берия, но и лично им самим.

Берия признал почти все неопровержимые обвинения – убийства невинных граждан, участие в партии Мусават, половые сношения с малолетними, – но отрицал все остальное, не только потворство иностранным шпионам, но и плагиат книги о роли Сталина в истории большевизма на Кавказе.

Митропанэ Кучава, единственный грузин среди судей, составляя в 1996 г. к концу жизни «дневник» суда (59), вспоминает, что Берия и другие обвиняемые сидели спокойно во время всего процесса, что Валентина Дроздова, будто бы изнасилованная Берия и родившая ему дочку, вместе с матерью сама вызвалась давать показания и ждала, что ей выплатят компенсацию из полумиллиона рублей, найденных в квартире у Берия.

Всех обвиняемых расстреляли 23 декабря 1953 г. сразу после вынесения приговора, Берия отдельно в 19:50, остальных через полтора часа. Бериевцев расстреливали профессиональные палачи с Лубянки (60), а над Берия учинили отвратительную расправу. Камеру оборудовали деревянным щитом, чтобы рикошетом пули не попали в палачей и зрителей. Берия одели в его лучший черный костюм. Офицеры соперничали, кому первому выстрелить. Берия храбро смотрел своим палачам в глаза и хотел что-то сказать, но Руденко приказал забить ему в рот полотенце. Генерал Батицкий, уже шесть месяцев охранявший Берия, выстрелил Берия в лоб из револьвера. Тело завернули в брезент и отвезли в крематорий. Только тюремный столяр, приносивший Берия в камеру еду и сделавший деревянный щит, был, как кажется, расстроен увиденным. Кучава присутствовал на казни: его воспоминания кое-чем отличаются. Брезент, в который потом обернули тело Берия, уже лежал на полу перед деревянным щитом; Берия, одетый в темный костюм, начал произносить последнее слово, которое кончилось невнятным бормотанием, после чего сам Руденко белой тряпкой завязал ему глаза. 25 августа 1953 г. из Грузии Мирцхулава написал Хрущеву:

«Его [Берия] близкие родственники занимаются невыдержанными, злостного характера разговорами, являются источниками распространения разных провокационных слухов. Мать Берия – Берия Марта, глубоко верующая женщина, посещает церкви и молится за своего сына – врага народа. После разоблачения Берия участились подозрительные встречи родственников на ее квартире» (61).

Родственников Берия преследовали: пятнадцать человек выселили на Урал, в Казахстан и Сибирь. Еще двух двоюродных сестер арестовали за то, что они оплакивали Берия. Родственников Кобулова, Гоглидзе, Деканозова и других тоже выселили из Грузии.