Сталин - [74]

Таким образом, Советские соединенные штаты станут могущественнейшей страной в мире по всем основным отраслям хозяйства.[23]

Но рядом с великой, реальной и смелой мечтой о пересоздании страны, так широко осуществляемой Советским Союзом под руководством Коммунистической партии во главе с товарищем Сталиным, — стоит кошмар войны.

Трагикомическая история «официального пацифизма» послевоенного периода — известна. Известен двусмысленный характер напыщенной Лиги наций: почти легендарная неспособность обеспечить мир — вот самое скромное обвинение, какое можно предъявить этому институту пацифистских церемоний, рожденному Версальским договором и имеющему целью закрепить его результаты[24]. Германия отказалась играть в Лиге наций роль разбойника, которого постоянно колотят другие разбойники; Япония отказалась сидеть в ней бесчестным лжецом под светом прожекторов гласности.

Нападение на СССР — на огромный рынок сбыта и пламенеющий вулкан социализма, — явно входит в расчеты издыхающего капитализма, и руководители советской власти слишком серьезны, чтобы верить в пацифистскую театральную декламацию прекрасных теноров, состоящих на жаловании у империалистов. Они полагают, что при таких опасных артистах необходим цензор.

Известно, что первоначальные отношения СССР с Лигой наций были не блестящи; известно, какой вопль негодования вызвало на конференции по разоружению вполне обоснованное предложение Литвинова, выступившего за общее разоружение, а когда этот проект провалился, — за частичное.

Но Советский Союз настойчиво продолжает непоколебимую политику мира. Отличительным свойством советской дипломатии, мастерски руководимой прежде Чичериным, а теперь Литвиновым (и всегда — Сталиным), является непрерывный и упорный реализм в борьбе за мир. (Определение агрессора, спасение севшей на мель и скомпрометированной конференции по разоружению, превращение ее в постоянную мирную конференцию; отказ использовать ревизию позорного Версальского договора к выгоде новых воинствующих барышников, которые ничем не лучше барышников, пользующихся этим договором сегодня; пакты о ненападении, предложенные Советским Союзом всем, кто желает присоединиться, и многими уже принятые; прочные дипломатические связи с США и Францией). Эта сознательная и положительная политика мира признается всеми, кроме тех, кому угодно отрицать ее преднамеренно.

Мы — фактор мира, — имел основание заявить Сталин на XVII съезде партии. И с грозной ясностью добавил: Вокруг нас группируются и не могут не группироваться все государства, которые по тем или иным причинам не желают в более или менее близком будущем воевать.

Недавно СССР по предложению 32 государств, был приглашен в Лигу наций. Конечно, это — известная гарантия мира, ибо это — гарантия изменения ориентации Лиги империалистических государств, под влиянием вынужденного обстоятельствами сотрудничества с Советами.

Но это — гарантия не полная, далеко не полная. Опасность войны продолжает существовать.

Она отчетливо проявляется в позиции Японии. Япония явно стремится захватить значительную часть Азии и, прежде всего, Китай (у которого она уже отняла Манчжурию и Жехэ), разбить его советский костяк и напасть на СССР Об этом Япония заявляет вполне открыто, она учащает провокации. Манчжурию она превратила в укрепленный лагерь и покрывает ее военными складами, авиационными базами и стратегическими дорогами. В области внешней политики идет сговор, откровенное и грубое сближение между Японией и Германией.

Перед лицом «цинической откровенности» Японии (по выражению популярного солдата-министра Ворошилова) — Советский Союз занимает смелую, мужественную и благородную позицию уступок, доводимых до крайнего предела.

Но за этими уступками есть пограничный столб, на котором написано: «Ни одной пяди чужой земли не хотим. Но и своей земли, ни одного вершка своей земли не отдадим никому» (Сталин).

Если разразится война, СССР будет защищаться, — он будет защищать себя и все будущее человечество, представителем которого он является. Война эта охватит весь мир и в очень многих пунктах из империалистической превратится в революционную, в гражданскую. Это не столько политическая заповедь партии, сколько историческая необходимость. Где пройдет война, там пройдет революция. Опыт послевоенной эпохи ясно показывает нам, как развернутся события при следующей войне, — но только тогда они развернутся более широко и круто. Даже тот, кто хочет уничтожить прогресс, — толкает его вперед.[25]

Но что бы ни таило в себе будущее, если разразится война, — величайшим основанием уверенности советских народов будет Сталин. Народный комиссар обороны Ворошилов пользуется необычайной любовью, но вождем остается и останется Сталин. Он объединит в своих руках политическое и военное руководство, — или, точнее, он будет по-прежнему объединять его в буре событий. В Советском Союзе все считают это залогом победы.

VII Два мира

Вот что делается в стране, где загораются солнца, — в эпоху, когда, по словам Кагановича, океаны текут под мостами.

Все государства, кроме одного, идут через фашизм к разорению, все они идут к войне. Положение трагично. Но оно несложно. Оно просто.