Сталь с голубым узором - [6]

Пятого июня с самого утра ушли на пляж, до обеда. У них был «собственный» дикий пляж, он ближе к санаторию, чем культурный. Это рядом с причалом военно-морской базы. В самой бухте вода всегда холодная – туда река Тамга впадает. Там редко кто купается. Купаться с причала не разрешали, а культурный пляж еще дальше, и там мелко, неинтересное место, но туда отдыхающих автобус носатый возит, такой же, как во Фрунзе летчиков возит в Кант и в первый полк. С дверцей, которую водитель закрывает рычагом. Моторчик у него слабенький, и передача сильно воет, пока он в горку карабкается. Не любили на них ездить. Возвращались с уснувшим Сашкой на руках. Жена Петра остановилась у КПП моряков, по радио передавали заявление советского правительства, осуждавшего нападение Израиля на арабские страны. Пришлось забирать у нее из рук Саньку и просить моряков помочь. Она сознание потеряла. Моряки остановили автобус, и их довезли до коттеджей возле кортов, где жили мать и Санька. Шесть дней дети никуда не ходили, только играли в теннис и бадминтон. На седьмой день в воскресенье принесли телеграмму, международную, из Дамаска: «отдыхаю хафеза тчк все порядке тчк вылетаю два дня тчк ваш папка тчк».

Отец прилетел через две недели, задержали в Москве. К сожалению, никаких рассказов, хотя было жутко интересно – собственно, первые события, которые воспринимались несколько по-другому, чем до этого. Но весной этого года погиб Владимир Комаров, которого отец хорошо знал. Отец пробыл совсем недолго на курорте и улетел в Ленинск. Вернулся в августе, чтобы забрать семью домой. Ближе к середине лета мамин брат, дядя Володя, приехал в отпуск из Москвы, где он закончил Академию бронетанковых войск. Это был его последний отпуск в качестве слушателя – получил назначение в Сирию. И женился, неженатиков за границу не посылали. В общем, окончательно оставил воздушно-десантные войска, хотя заканчивал Рязанское воздушно-десантное, и командовал до Академии батареей АСУ-85 в Рязани. Батарея постоянно принимала участие в московских парадах, там и познакомился с будущей женой. Они довольно давно вместе, но поженились лишь перед поездкой в Сирию. Приезд молодоженов немного поправил настроение матери, она с удовольствием инструктировала Нину, так как сама только вернулась из-за границы, и вообще имела богатый опыт проживания в Китае, в ГДР, в Сирии и в Египте. Старших детей приезд дядьки тоже обрадовал, он хоть и ленив немного, особенно по утрам, зато днем и вечером у него энергия бьет ключом, вечно что-нибудь придумывает, вместе ходили отдыхать и купаться, тогда как из-за младшего мама никуда не ходила и приходилось сидеть дома или на спортплощадке.

Вернулись во Фрунзе, и, пока шли каникулы, любимым местом стало звено управления, где позволительно было укладывать парашюты, вылетать штурманом на Ан-2, производить выброску парашютистов, выполняя расчет точки выброса по скорости и сносу. В общем, включиться в обычную жизнь в летном учебном полку. Звено управления занималось тем, что перевозило начальство, документы, иногда запасные части, проводило обучение и руководило парашютной службой на курсах. То есть без дела никто не сидел. Там сын и услышал в курилке ответ отца о том, что происходило в Египте. Разговор зашел о том, что арабы – плохие вояки, то ли дело евреи! Отец отрицательно покачал головой:

– Толик, ты же опытный летчик и в курсе, как устроено ПВО у нас и в Египте. Ты веришь тому, что пишут в газетах?

– Но тащ полковник, ведь удалось же евреям вывести из строя всю авиацию Египта!

– Ты считаешь это войной, а фактически это была совместная операция Моссад и армии Египта по отстранению от власти Насера. Ты в курсе, что на третий день войны маршал Амер поднял мятеж в Каире?

– Нет, об этом не писали.

– Кто-то предоставил коридор с северо-запада и отменил усиление по ПВО пятого июня. И я знаю, кто и зачем это сделал. Не нравятся армии реформы, которые проводит Насер. Целью нагнетания обстановки и нападения был не Египет или Голанские высоты. Целью было снятие или ликвидация Насера. Цель не достигнута, войну проиграли не арабы, а Израиль и те, кто его поддерживал. Семнадцатого мая мы с Володей проверяли готовность израильского и египетского ПВО. Мы прошли свободно из Иордании и сели в Кайро-Весте, а четвертого переместились на южную площадку, и никто нас не бомбил. Свободно работали три дня, до начала контрреволюции в Египте, после этого вынуждены были улететь оттуда всем составом в Ад-Думэйр.

– Но говорят, что арабы отказались взлетать с грунтовых полос!

– Да, отказались, у них МиГ-21ПФС не было, мы пригнали первую партию таких. Мы летали, они – нет. Я вообще до пятого числа на БМК летал.

– На «сушке»?

– На ней, родимой. Говорю же, требовалось проверить готовность ВВС Израиля. Они готовы не были. Даже догнать и перехватить не смогли. А мы над их ядерным центром прошли.

– А почему Сирия оставила Голанские высоты?

– Ты академию заканчивал?

– Ну, да. В прошлом году.

– Какова скорость наступления при прорыве?

– От сорока до ста пятидесяти километров в день. Иногда выше.

– Ну, а теперь прикинь, Толик, что за шесть дней боев сирийская армия оставила тридцать один километр Голанских высот из-за обхода их двумя танковыми колоннами и захвата десятого июня населенного пункта Кунейтра. Здесь налицо торопливость, поспешили отойти, так как надежд, что война на этом закончится, не было. Сколько километров в день делали евреи?