Сталь и пепел - [54]

— Итак, господа офицеры. Обстановка на фронте, несмотря на успешные наступательные действия первых дней — остаётся сложной. Объединённый корпус, только сегодня — занял Радом. Да, на это были объективные причины, прежде всего политического характера. Очередной кульбит гражданина Лукошко, снявшего с фронта белорусские части. Но эти разборки оставим политикам и дипломатам. Ставка и командующий фронтом, генерал — полковник Волобуев, чрезвычайно недовольны организацией боевых действий в районе Радом- Демблин. Вместо прорыва на запад и отсечения Варшавы с южного фланга — вы три дня топтались на одном месте. Да ещё и понесли тяжёлые потери.

— Господин генерал-лейтенант. но американцы!!! Попытался вставить слово в свою защиту — Разумовский.

— Понимаю ваше негодование, Василий Павлович. Однако положа руку на сердце — 172 пехотная бригада армии США, не тот противник с которым надо столько возится. Да ещё и упустить его из котла…

Здесь Бородулин попал в точку. Громов даже поёжился. Сегодня ночью, остатки американской пехотной бригады, ударив встык между русскими и украинцами прорвались из Радома. Причём умудрились, под огнём переправится через речку Пилица, несмотря на её быстрое течение и заболоченные берега. Прорыв возглавил сам генерал Меллоун, по данным разведки в ходе боя тяжело, даже смертельно раненный. Никто от американцев — такого не ожидал, ждали, что "пиндосы" поднимут лапки. Пробыв пару дней без горячего кофе. А они- прорвались. Ночью — налегке, бросив тяжёлую технику.

— Принято решение, господа офицеры. На самом верху. Палец Бородулина, многозначительно поднялся в направлении невидимых из штабной палатки политических высот.

— Генерал Разумовский, отстраняется от командования двадцатой бригады и переводится в резерв командующего фронтом. Это первое. Второе — полковник Громов, Игорь Максимович- назначается исполняющим обязанности командира двадцатой танковой бригады. И, наконец, третье- Объединённый армейский корпус "Славкор" расформирован с сегодняшнего дня. Украинские коллеги войдут в состав восьмого корпуса Вооружённых сил Украины, русские части включая и двадцатую танковую бригаду — переходят под управление штаба тринадцатого армейского корпуса. Командиром которого, я и являюсь, со вчерашнего дня.

Понятно, новый командующий, инспектирует вверенное ему "хозяйство",прямо на передовой. Уж кем-кем а трусом, генерал Бородулин, не был никогда. Поэтому, стремительно восходил, если не сказать взлетал, по карьерной лестнице.

Громову был слегка ошарашен новостью, тем более ему было, по человечески жаль Разумовского. Отличный командир кстати, просто не повезло- Москва всегда бьёт с мыска. И полетела генерал с должности комбрига, со свистом.

— Не переживай, Громов. Неожиданно послышался голос опального Разумовского. Мне просто не повезло, твоей вины — здесь нет. Разумовский, крепко пожал ему руку, затем начальнику штаба бригады и присутствующим офицерам. Затем резко повернувшись- вышел из палатки вместе с адъютантом.

Следом к выходу направился Бородулин, поманив Громова пальцем.

— На минуту, Громов. Они вышли на пропахший гарью воздух и направились к угловатому, трофейному, БТР GTK Boxer,переделанный в КШМ и утыканный антеннами.

— Откуда такое богатство? Господин генерал-лейтенант. Усмехнулся Громов.

— От вас, полковник. Это же твой батальон тогда, на шоссе тыловую колонну десятой панцер- дивизии раздраконил. Оттуда и трофеи. А в КШМ — его уже в Кубинке переделали. Удобная машина, черт побери. Советую, Громов — при возможности, обзавестись такой же. Или хотя бы- "Волком".

Внутри КШМ, было весьма просторно. Можно было расправить плечи и вытянуть ноги. Выпроводив двух радистов на воздух, Бородулин указал на откидное сиденье.

— Скажу как на духу, Громов. Тринадцатый корпус- сшивают на живую нитку. Восемьдесят четвертая механизированная и седьмая гвардейская танковая — переброшены с Север- Запада. Они свежие, но не хватает боевого опыта. Двадцатая бригада, уже вовсю воюет.

— Так точно. Но потери, потери. большие в некоторых батальонах до трети состава.

— Успокойтесь, Громов. Пополнение к вам, уже идёт. И маршевые и техника — россыпью. И ещё парочка штрафбатов.

Громову показалось, что он ослышался. Какие штрафбаты? Бородулин ухмыльнулся, довольный произведенным эффектом.

— Штрафбаты, полковник, штрафбаты. Ты всё правильно услышал. В состав корпуса, вошло два отдельных штрафных батальона- танковый и инженерно-сапёрный. Танковый- войдёт в двадцатую бригаду.

— Что за штрафбаты …господин генерал..?

— Боевые части из уголовников, естественно. Убийцы, насильники, наркодилеры, бандиты всех национальностей. ваххабиты там, прочая мразь. Техники старой, у нас в закромах Родины — завались. Вот кто- то в Генштабе и смекнул. Не хрена их на каторге держать. Все ресурсы, даже такие сомнительные, надо использовать на все сто процентов.

— Теперь скажи мне, как тебе обстановка. С точки зрения командира танковой бригады. Мне экивоков и высокопарных слов — не надо, говори как есть.

— Понял, господин генерал. Поляки — храбры, но слабы. Дерутся отчаянно, техническое состояние техники — никуда не годится. За исключением некоторых образцов- польское вооружение, мрак кромешный. Будь поляки — одни, мы бы войну через неделю закончили.