Сталь - [3]

Смахнув набежавшую слезу, юноша свернул в узкий проулок и двинулся к дому. Крохотный домик, заботливо выбеленный матерью. Маленький огород, давший первый урожай. Смирная лошадка, на которой раз в неделю Ягер привозил хворост с рынка. Корова, куры и прочая мелкая живность, за которой приглядывали сестры. Брат, днями напролет возившийся в куче песка. Казалось, что вот она — спокойная и размеренная жизнь.

Но бывшего контрабандиста влекло к себе небо. Если ты хотя бы раз поднимался к ревущим в холодной синеве ветрам, то вряд ли согласишься остаток жизни провести согнувшись среди грядок. Распахнутые паруса, звон натянутых канатов и запах «гремучки» — вот что снится ночами. Ради этого и стоит во дворе старая летающая лодка, на которой бывшие беженцы перебрались подальше от возможной войны. И ради этого Ягер зубрил науки, подряжался за копейки на местные рейсы и старался стать своим в захудалом порту. Чтобы шагнуть на ступеньку повыше обычного матроса. Чтобы получить возможность официально встать к штурвалу и не шарахаться от каждого встречного военного корабля, когда везешь от соседей запрещенные товары.

Хотел.

И: «Неплохо для вашего возраста. Но…»

Уже подходя к дому юноша увидел поваленную калитку и все его проблемы тут же вылетели из головы. Сжимая в руке обнаженный нож, Ягер влетел во двор и притормозил лишь у крыльца, где сидела грустная женщина в ярком цветном платье с белым платком на седой голове.

— Мама?! Что стряслось?

Спрятав нож, единственный кормилец взял протянутый листок бумаги и вчитался в пляшущие черные буквы: «… Во исполнение… Именем короны… Без выплат…».

— Это как так? — лист выпорхнул из дрогнувших пальцев и закружил к утоптанной земле.

— Староста портовый приходил, с солдатами. Извинялся, что так получилось. Но — королевский указ. Все частные лодки, кто не в купеческих гильдиях, будут изъяты по приказу из столицы. Торговцы могут теперь баркасы иметь не более чем одного на каждого сына, кто с патентом их водить будет. Все собранное отдают на границу, для укрепления стражи.

— Стражи? Да они их продадут опять в Южные графства! Свои запасы повыгребли, теперь за обычных людей взялись?!

— Я же говорю, сынок, это не прихоть местных, это с самого верху приказ… Ты только не кричи громко, а то соседи и так косятся на нас, понаехавших…

Ягер задавил прокляться в адрес короля и постарался успокоиться. Высказать, что хочется — это можно дома, за толстыми стенами. А еще лучше и промолчать, чтобы ненароком кто не услышал. И раньше-то Барб за хулу в свой адрес легко мог отправить на плаху, а сейчас ради премии любой соглядатай с радостью сдаст недовольного. Война на пороге, еле успели север от «сыроедов» прикрыть, как на юге уже соседи между собой сцепились. Теперь за любым надо глаз да глаз. А тем более за пришлыми. Принесло их, как перекати поле. Лето еще не закончилось, а у них уже и скотина своя, и дом подлатали всем на зависть…

— А калитка им чем помешала?

— Солдаты это. Сунулись к лодке, порылись. Я им говорила, что сломано все, не ходишь ты в небо, так ящик все равно выдрали, повозку прямо сюда закатили и погрузили все, что нашли. Ну и не рассчитали, когда заезжали… Староста лишь предупредил, что саму лодку надо или в порт сдать, или на дрова разобрать. И лицензию обещанную на полеты он уже выдать не сможет. Теперь такие бумаги только купцам будут оформлять.

Обессиленно опустившись на скрипнувшую ступеньку, Ягер посмотрел на остатки выпотрошенной лодки в углу и криво усмехнулся:

— Вот тебе и помощник капитана. А я-то еще думал, что это с меня все пытались деньги вытрясти по любому поводу. Они-то уже знали, крысы канцелярские. И все мечтали подзаработать…

— Ты главное, не волнуйся. Мы же не пропадем. Хозяйство есть, сыты, одеты. Мельник вон предлагает тебе в подмастерья к нему пойти, на рынок муку возить или в лавке помогать.

— Мельник? Что-то зачастил он к нам в гости, как мне кажется, — фыркнул в ответ юноша, вогнав мать в краску. — Ладно, не оправдывайся, я ведь не в упрек говорю… Но ведь чувствовал я что-то, носилось что-то в воздухе. Хорошо еще, что артефакторный ящик припрятал, оставил лишь чужие обломки.

Вздрогнув, женщина осторожно накрыла своей ладонью руку сына:

— Если тебя без документов в небе поймают, то штрафом не отделаешься. Это не приграничье, где вольности пока не отбирают. Здесь запросто могут и на рудники отправить.

Посмотрев на первые яркие звезды на темнеющем небе, Ягер упрямо выдохнул:

— Не король меня учил летать, не ему меня и на землю ссаживать. Посмотрим еще, кто полной грудью вздохнет…

На следующий вечер несостоявшийся помощник капитана угощал старика Генриха в «Трех ветрах», таверне не из дешевых, но с отличной кухней и выпивкой, проверенной не одним поколением летунов. Блестя абсолютно лысой головой, старик цедил одну кружку за другой и сокрушался о новых печальных временах:

— Ведь надо же было удумать, всех свободных извозчиков ограбить. Меньше десятой доли за лодки выплачивают, а сами потом продают их южанам как новые. Только и слышу, что у одного потасовка была, у другого. И как людям семьи кормить? У нас же больше половины товаров с хуторов так на рынок и возили. А теперь…