— Тьфу, тварь! — Степан отбросил чужака — Ты запятнал честь офицера.
— Степа. Ты бы лучше не суетился, а принес мне вот ту черную коробочку, которая висит на бойце справа.
Спокойный голос отца подействовал отрезвляюще. Удальцов быстро обыскал умирающего, прихватив пистолет с глушителем и прибор связи.
— Так, что тут у нас? — Евгений Павлович поднял глаза на сына — Да не смотри ты так! На мне была боевая кираса, только синяк будет.
— Я вколола твоему отцу антишоковое и смазала место ушиба.
— Ты у меня молодец — попытался улыбнуться Степан, но вышла какая-то нелепая ухмылка — А мы оба идиоты.
— И не говори, попали, как куря в ощип — Удальцов-старший хмыкнул — А этих и в самом деле было трое, полевые агенты, но еще кто-то держал с ними связь.
— Надо рвать когти! — резюмировал младший — Держи фланги, я сейчас.
В первую очередь он проверил застреленного первым КОБовца, тот лежал на земле лицом вниз. Степан осторожно перевернул его. Остекленевший взгляд, рваные клочья полевого легкого доспеха. Молодой человек бросил свое тренированное тело дальше, к кустам. Второй боец мычал сквозь самодельный кляп и пытался дергаться.
— Подожди дружок — Степан огляделся и закинул грузное тело на плечо — Эх, и много же ты жрал в кабинете.
КОБовец ожесточенно мотнулся на плече, но хорошая затрещина его быстро успокоила.
— Так, говорить, значит, не хочешь? — Удальцов крутил в руке нож, чужак колоться не хотел. Степан не был опытным диверсантом, и сейчас попросту потерялся. Как ни был он сейчас зол, но все ж не живодер. Одно дело убить в перестрелке, в бою, когда нервы взвинчены, а в крови гуляют литры адреналина. Другое, хладнокровно резать человека, слыша при этом его истошные вопли. Тут у самого крыша поедет.
— Степа, давай я. Отойди, пожалуйста.
Взгляд девушки удивил и даже немного напугал ее молодого человека. Такой отстраненной и сумрачной он Алену еще никогда не видел.
— Нам нужно кое-что узнать — молодая и красивая девушка смотрела прямо в глаза опытного оперативника КОБ, но тот только усмехнулся. Он повидал намного больше в жизни, чем эта вихрастая девчушка.
— Вы зря так улыбаетесь. Видите вот эту таблетку? Я химик-технолог и о процессе пищеварения знаю очень много. Вы ведь кушали сегодня? Так вот, сейчас я эту таблетку растворю и волью в вас. Ее содержимое пройдет через пищевод, желудок и затем всосется в кишечник. В том месте, где еще находится ваш завтрак, вернее его остатки, химический состав таблетки начнет с ним взаимодействие. В итоге через несколько минут в вашем кишечнике возникнет непроходимость. В народе этот эффект называется заворот кишок. Умирать вы будете мучительно и долго. Это намного хуже самых изощренных пыток, поверьте мне на слово.
КОБовец побледнел, на лбу проступили капельки пота.
— Я не злая девушка, но вы сами переступили черту и перестали для меня быть человеком.
Алена потянулась к фляге с водой. Чужак задергался и замычал.
— Степа, он готов говорить.
— Грузи сюда — Евгений Павлович уже сидел за рулем и осторожно подключил маленький прибор к пульту управления эмобилем. Они решили использовать машину, на которой приехали чужаки, только предварительно выкрутили маячок глобальной связи.
От пленного же Удальцовы узнали достаточно много занятных вещей. Но самое главное: здесь им больше ничего не угрожала. Группа подполковника Низовцевой, а именно она возглавляла операцию, были небольшой. По понятным причинам она могла задействовать только самых верных ей людей.
— Нам еще повезло — Удальцов-старший включил навигатор и эмобиль двинулся — Бойцы попались не очень грамотные для работы в лесистой местности. Им бы нас сразу мощными зарядами сработать.
— Откуда у них другие возьмутся? — сумрачно ответил Степан — Их контора вообще в последнее время всяческой ерундой занималась, имитируя настоящую деятельность.
— Ну, я бы так не сказал.
— Извините, Евгений Павлович, но я сейчас на стороне Степана. Ничего хорошего от КОБ я не увидела. Если там много, как вы говорите, порядочных людей, то почему они за нас не заступились? Мы в родной стране, как загнанные звери!
Бывший ГРУшник не нашелся чем ответить молодой девушке, только устало кивнул головой.
— Как только все закончится, я подниму волну общественности. Мы, отец, поверь, добьемся роспуска этой давно прогнившей конторы. Вообще мы гуманные люди, но сейчас… — Степан горестно замолчал. Он так хотел верить людям, желать им лучшего, а только что убил двух человек, пусть и вынужденно. Хотя, может, его отвратительное настроение оттого, что он слишком давно работает в среде верных товарищей и единомышленников? И стал забывать, что мир еще не так радужен, и путь к новому лежит через бескомпромиссную борьбу? Ну что ж, зато он сегодня ясно доказал, что готов к ней.
— Я понимаю тебя, сын. Мир часто несправедлив к нам, к этому надо привыкнуть.
— Извините, но вы опять не правы, Евгений Павлович — неожиданно горячо вмешалась Алена — Не надо этих банальных отговорок! Несправедливым мир делают сами же люди, своим эгоизмом, безжалостным отношением к остальным членам общества. Им легче придумать кучу отговорок, чем попытаться стать самим лучше, выше!
