СССР-2061 - [18]
- Пора решать, - произнес механик. - Пора.
Метеоролог кивнул. Оба они избегали смотреть на капсулу.
- С "Востока" не пробьются, самолет с Большой Земли сдует к черту, - сказал Вандышев и закашлялся, прикрывая рот рукой в толстой перчатке. Воздух на самом южном континенте Земли невероятно сухой, он обезвоживает и дерет глотку как раскаленное марево самой жаркой пустыни. - Баллистический на Плесецке уже наверняка готов, может быть даже стартовали, но без точной радиопривязки у них будет погрешность до пяти километров. У них экранированная аппаратура, нас рано или поздно найдут. Но...
Он умолк и посмотрел на глухой борт с задраенным иллюминатором, за которым бесновалась и выла свирепая буря, раскачивая и сотрясая вездеход.
- Скорее поздно. Опоздают... - закончил за него Сергей, тоже кашлянув. Каждый вдох словно шуршал по носоглотке невидимым ежиком, царапая слизистую. - Почти наверняка опоздают.
- Такое дело, - неуверенно вымолвил механик, устремив взгляд на серый куб с образцами. - В общем... Пора решать.
Он не закончил, молчал и метеоролог. Сбрасываемая капсула представляла собой защищенный сейф с многослойной теплоизоляцией, автономной батареей и подогревом. Если вскрыть ее, места хватит как раз на одного человека. Получится саркофаг с подогревом, который гарантированно сохранит чью-то жизнь. Конечно, придется вытащить все образцы, которые вымерзнут и погибнут.
Потенциально бесценная зелень и человеческая жизнь на разных чашах весов - что ценнее? При этом помощь может подоспеть в любой момент. А может быть продукт орбитальных лабораторий окажется бесполезен в плену вязкого земного притяжения.
Почему в жизни выбор всегда оказывается так сложен?..
Они молча сидели друг напротив друга, на скамейках-топчанах. Тихо гудел вентилятор, прогоняя сквозь решетку радиатора теплый воздух. В полутьме слабо светилась лампочка аварийного освещения. Скоро отопитель замолк, остался только светлячок лампы.
-Знаешь, я когда буржуйская Реставрация накрылась, работал сторожем на автостоянке, - вдруг заговорил механик, глядя на тлеющий огонек в клетке защитной сетки. - Удобств никаких, только будка из досок и лампа под потолком. И, помню, пошел страшный ливень. А работа такая - не отсидишься. Вымок до нитки. Так я о чем... - он помолчал, безмолвно шевеля губами. - Носки промокли, я их на лампочке и сушил. Вот на такой же. И самое интересное - неплохо так сохли, только из черных почему то рыжими стали...
Выл буран, по стенкам что-то скрежетало, словно скребли ледяные когти скрытых во мгле чудовищ. Из-под потолка послышался тихий треск - углы подернулись белесой пленкой, словно паук начал плести снежные тенета.
- Рыжие носки, - проговорил метеоролог. - Наверное, красиво было.
Оба рассмеялись, тихо, чтобы не тревожить иссушенное горло и не тратить тепло.
- Полежу, а ты сам разберешься, - пробормотал Вандышев, укладываясь на скамье, подтягивая колени к подбородку. - Полежу... - повторил он еще тише и отвернулся к стене.
Борисов долго смотрел на его спину в темной куртке на меху. По мере того как уходили минута за минутой, он клонился вперед все сильнее и сильнее, сложив руки на груди, словно пряча огонек свечи. Наконец, он уперся лбом в прохладную гладкую стенку капсулы. Провел рукой по верхнему краю, словно подрагивающие пальцы могли ощутить тепло, надежно спрятанное изоляторами внутри кубического ящика.
Все-таки самая страшная битва - это та, которую приходится вести с самим собой, подумал молодой метеоролог. Так легко ощутить в поражении сладкий привкус победы, так легко уступить железным доводам рассудка... И самое страшное то, что слабость действительно вполне может обернуться холодным рассудочным поступком, самым лучшим, самым верным.
- Да, надо полежать, - повторил он вслед за механиком, и добавил. - Подождем баллистический...
Потолок полностью выбелило инеем, каждый выдох осаждался снежными кристалликами на жестких бородах. Вой за тонкими стенками немного стих, если очень внимательно прислушаться, в надрывном стоне бури можно было расслышать человеческие голоса, но, скорее всего, это был лишь обман слуха.
Шаг, вдох... Шаг, выдох... Ноги работают как гидравлические приводы - ровно, в едином ритме, не знающем сбоев. Вдох-выдох, правая нога, левая нога. Если бы не маска и привычная тяжесть баллонов за плечами - можно закрыть глаза и представить, что ты на Земле.
Сергей спал и видел сны о Марсе...
10.2
13.2
02
Гвор Виктор
081: Не бывает уважительных причин
Я лежу на носилках на краю вертолетной площадки и упрямо пытаюсь разглядеть горы. Гор не видно, положили неудачно. Вертолет уже здесь, в полусотне шагов. Док и Вовка закончат с формальностями, меня погрузят на борт и отвезут в город, в госпиталь. Сейчас инфаркт лечится. И инсульт лечится. Всё лечится. Только в горы уже не вернуться. Теперь одна дорога - на пенсию по инвалидности.
