Сшитое лицо - [3]

– Вот ты, старший брат, когда ты думаешь жениться, обзавестись семьей? Вот он, – Толбочоон указал на Бузагу, – не прожив и года со своей Илик, уже жалуется на семейную жизнь! Но сам же заставляет меня жениться!

– Дурак ты, – невозмутимо парировал Бузагу, сытно рыгнув и завалившись на спину, – всё не так понимаешь: вовсе я не плачусь… Хотя, по правде сказать, уж очень несносный характер оказался у моей Илик. Вечно она недовольна, всего ей мало. Теперь я понимаю, почему ее родичи так быстро избавились от неё, когда я пришёл к ним свататься. Отдали даже без подарков, – и Бузагу тяжело вздохнул.

По-брачному договору-тори, так как Бузагу был беден и не мог задобрить будущую родню оленями, он договорился, что, в обмен на невесту, будет некоторое время работать на ее семью.

– Плачешься! – упрямо насел на него Толбочоон. – Только что говорил, что зря женился, бегал бы сейчас, как свободный олень! Хорошо, что эта Илик не прицепилась к тебе, Бэркэ. Я видел, как она на тебя смотрела. Этим женщинам только дай повод, враз охомутают!

Бэркэ, смутившись, вспомнил, как Илик проявляла интерес к нему, а не к влюблённому в неё Бузагу. Не желая ссориться с мучимым ревностью братом, он тогда отошёл в сторону. К взглядам Илик он был равнодушен, да и не собирался пока связывать себя узами брака.

– Не-ет… – продолжил Толбочоон. – Мы с Бэркэ будем вольными хосуунами-удальцами. Зачем нам эти бабские оковы? Будем гулять, где хотим и как хотим! А ты, братец… – Толбочоон, скорчив сострадательную мину, участливо приобнял Бузагу. Тяжело вздохнув, похлопал его по плечу. – Мне жаль тебя, но что поделаешь, если у тебя такие мозги. Придётся терпеть и бегать по указке жены. Такова твоя судьба… Правильно я говорю, Бэркэ?

Бузагу толкнул брата и тот опрокинулся на землю. Тут же вскочив, Толбочоон, подсев к задумавшемуся Бэркэ, обнял его за плечи.

– Выбирайте жён из другого племени, друзья – сказал Бузагу, не обращая внимания на брата.

– Да! Верно сказал брат! Надо выкрасть жену у тонг-биисов или туматов! – воодушевился Толбочоон.

– Выкрасть! Ишь, орел! Выкрасть – это тебе не в оленя выстрелить! Да и украдешь, допустим, ты невесту… Но какой она окажется? Этого, брат, не узнаешь. Узнаешь только, когда женишься. Но будет уже поздно! Ха-ха! До замужества они все хорошие, а потом их как будто кто-то подменяет, – развеселился Бузагу.

– Бузагу, брат, – Толбочоон вновь подсел к нему с серьезной миной, – меня тревожит одна мысль: не вздумай раньше времени отдать концы! Иначе мне по закону придётся жениться на твоей Илик, и моя свободная жизнь закончится! Думай иногда обо мне, своей пустой головой, прежде чем рисковать… Ха-ха!

– Дурень! – вновь, мягко оттолкнул брата Бузагу. Не обращая внимания на его выпады, привстал на локте и вопросительно посмотрел на старшего товарища.

– И вправду, Бэркэ, когда ты обзаведёшься семьей, ведь ты старше нас?

– Бэркэ, наверное, ищет писаную красавицу… – откликнулся Толбочоон. – Наверное, ему интересны девушки из дальних родов. Зачем ему наши замухрышки?

– Отстаньте, вот нашли тему для разговоров, – устало отозвался Бэркэ. – Пора спать, умники… Завтра рано вставать.

– Бэркэ, брат, ты слишком скромен, а время идёт, – серьезно сказал Бузагу.

– Успеется ещё, – тихо буркнул Бэркэ.

В наступившей тишине, слышно было лишь как трещат в костре сучья. Тучи окончательно закрыли звезды. В темноте леса вскрикнула сова. Бузагу кряхтя поднялся на ноги, и посмотрев на темное небо, подкинул в костёр сучьев. Сев на землю, подогнул ноги и закрыл глаза от жара костра.

– Эй, что вы загрустили, хосууны-удальцы! Бэркэ, брат! Мы возвращаемся с добычей! Сегодня был удачный день! Как я выстрелил?! – вновь затараторил Толбочоон. – Не грусти, я сам найду тебе невесту! В следующем году на праздновании Эвин я присмотрю тебе жену. Или украду! Самую раскрасавицу! А-а… Я понял! Нашему удальцу Бэркэ нужна невеста из племени саха! Вот с такими формами! Вот с такой грудью! Толбочоон вскочил и, кривляясь, изобразил женскую походку. Бэркэ невольно улыбнулся, а Бузагу неодобрительно покачал головой.

– Дурачок, – вздохнул Бузагу, закатывая глаза. Посмотрел на Бэркэ. – Что с таким делать? Не бросить же… Брат все-таки…

– Хм… – вдруг нахмурился Бэркэ, вспомнив обиженное лицо Толбочоона, когда он днём толкнул его. Встряхнув головой, будто отгоняя невеселые мысли, Бэркэ решив загладить вину, поднялся на ноги. Покопавшись в складках своей парки, он повернулся к Толбочоону.

– Брат, хорош кривляться, ну-ка прими от меня лучше небольшой подарок. Держи, этот амулет из кости мамонта.

– О, брат, спасибо! – обрадовался неожиданному подарку Толбочоон.

– Здесь изображен медведь, пусть он хранит тебя от невзгод и помогает твоему меткому глазу в охоте! Действительно, сегодня ты сделал отличный выстрел братишка. И не сердись на меня.

– О! Спасибо, старший брат. Благодарю тебя! Я вовсе не сержусь! – обнял товарища Толбочоон, разглядывая подарок.

– Хороший выстрел. Мы возвращаемся с добычей! – Бузагу, поднявшись, присоединился к ним.

– Мы – великие охотники из рода Иджиган! – воскликнул Толбочоон.

И все трое, обнявшись и обратив свой взор в ночное небо, испустили негромкий клич удачливого охотника.