Срок контракта исчезает через - [9]

Часами Абалио просиживал у Желтой реки, наблюдая за быстрым и плавным ее течением. Из-за размытой глины вода была мутной, но в небольших затончиках она отстаивалась до прозрачности, и Абалио видел, как резвятся среди водорослей быстрые рыбки. Стать бы одной из них!

Абалио думал, напряженно думал.

Уплыть по реке? А дальше? Он окажется в незнакомом времени, среди незнакомых людей. Да и на чем он поплывет? Верхом на бревне?

Угнать автобус? Но ведь он не умел им управлять. Пробраться в грузовик, когда загрузят очередную партию контейнеров с галлактием? Но контейнеры перевозят в Европу с крайней тщательностью, каждую партию сопровождает лично Бриггс. Его не проведешь. Попытаться подкупить этого подлеца? Нет, слишком велик риск выдать себя.

И все же Абалио упрямо искал выход, не позволяя себе разувериться в возможности освобождения. Перебирал новые и новые варианты... Бросить в реку бутылку с запиской? Но что написать, если он даже не мог указать своих координат? Обратиться к потомкам с призывом: поднимайтесь вверх по течению, и вы нас найдете? И подписаться - "человек из прошлого"... Такую записку любой, кому бы в руки она ни попала, воспримет как шутку, розыгрыш... Кроме того, бутылку могут перехватить. Но допустим, ему удастся удрать и благополучно добраться до дома... Как произойдет его встреча с близкими? Сын, который старше отца... Внуки - ровесники деда... Даже представить такое невыносимо страшно. Неужели фирма действительно располагала машинами времени?

Изнуренный долгой ходьбой и бесплодными фантазиями, он возвращался в гостиницу, валился на кровать... Сон не приходил, не сжаливался над ним. Зато являлось отчаяние. Абалио ворочался с боку на бок, успокаивал, утешал себя: что ж, он принес свою жизнь в жертву благополучию жены и сына, а об этом не следует горевать...

Однако разве мог он не сознавать, что и в этом обманывает себя. Ведь, ограждая от нужды и лишений сегодняшний день Эстеллы и Микки, он в то же время обкрадывал их будущее - и будущее многих других людей. Излучения галлактия вызывают опасную, неизлечимую болезнь. Выходит, он, Абалио, один из поставщиков этого заболевания... А раз так - не было ему прощения.

Абалио пробовал вызвать на откровенность Лайна, который, по-видимому, находился в ужасном состоянии.

- Мы с вами в одинаковом положении, - отважился коснуться самого больного для обоих вопроса Абалио. - Мы обмануты, в ловушке. Что, если нам начать совместные действия?..

Лайн подозрительно на него косился и не отвечал. А когда Абалио завел речь о побеге, резко оборвал его:

- Оставьте меня в покое, молодой человек. Я никому здесь не верю.

Абалио и сам пытливо присматривался к людям, которые его окружали. Совершить побег в одиночку представлялось ему задачей крайне сложной, невыполнимой. Но на кого он мог положиться - без риска быть обманутым? На лицах некоторых обитателей гостиницы Абалио ловил порой выражение затаенной скорби. В то же время все это были исполнительные работники, всегда покорные воле начальства, одинаково ровные в отношениях и с Лайном, и с Гирчем, и с Бриггсом. Довериться - и ошибиться? Риск был чересчур велик. Абалио слишком недолго знал этих людей. А ждать, пока они перестанут быть загадкой, не хотел.

И потому не прекращал своих дальних прогулок. Как-то он взял с собой негритенка. Повел его привычным маршрутом - к поляне возле Желтой реки. Дорогой Чари рассказывал о себе, сокрушался:

- Так неудачно получилось. Ребята из школы ждут меня, ведь я лучший вратарь в футбольной команде...

Слушая его болтовню, Абалио не мог не позавидовать мальчику, который, конечно, не подозревал, что не просто похищен из дома, а переправлен в другое время.

- Поселок недалеко от города, и я часто навещал дедушку, - не умолкал Чари. - Дедушка всегда рад мне. Он очень скучает с тех пор, как родители переехали в город. А дедушка с ними ехать не захотел. Не захотел оставлять дом, где родился и вырос... И я там родился... Мне кажется, наш поселок где-то неподалеку. Нас ведь очень недолго везли сюда.

- А как получилось, что дедушку не схватили вместе с тобой? - спросил Абалио.

- Он пошел к горячему источнику лечить ноги целебной грязью. Он каждый вечер туда ходит. Вот его и не застали. Дедушка, наверное, волнуется, что я исчез. А уж про родителей и говорить нечего.

Они стояли над Желтой рекой. В манящую и тревожную неизвестность несла она свои мутные воды.

- А что, если попытаться сделать лодку? - тихо сказал мальчик. - Я так хочу вернуться домой... Так скучаю по дедушке, маме и папе...

Абалио погладил его по голове:

- Не говори глупостей, малыш...

Но едва подвернулся удобный случай, Абалио похитил из шахты топорик. Он уже давно облюбовал на поляне возле реки подходящее дерево, а теперь свалил его и принялся выдалбливать сердцевину. Ничего лучше придумать он не сумел. Взялся за дело отчаянно, бывал на поляне каждый день. Шел туда медленно, тщательно проверяя, нет ли за ним слежки. Бревно прятал в кустах, маскировал опавшей листвой, ветвями кустарника.

Уставал Абалио до изнеможения. От непривычной работы ныло тело, болели руки. К тому же и в шахте теперь приходилось выкладываться полностью: Лайн от своих обязанностей практически устранился.