Срочно требуется царь - [48]

— Я постараюсь догнать вас и быть там утром, хорошо?

— А как же охота? — уставился непонимающе на жену Иванушка.

— Ну, ты-то ведь остаешься, значит, я спокойна. Пусть зверье местное волнуется, мне-то чего переживать? — обворожительно улыбнулась она ему, подмигнула, подхватила мешок и побежала карабкаться в горку, с которой полчаса назад так своевременно и героически съехал вверх тормашками царевич.

— Сеня, постой, что ты задумала?.. — пришел, наконец, к какому-то тревожному выводу и сделал шаг к своей непоседливой супруге он, но той уже и след простыл.

* * *

Сенька, Прохор, Фома, Спиридон, Захар и Кузьма заканчивали последние приготовления, когда возбужденный Сойкан вынырнул из дальнего куста и вприпрыжку помчался прямой наводкой к ним.

— Нашел! — довольно доложил он свистящим, задыхающимся шепотом. — Обоих нашел! Обозники расположились на берегу реки, от нас к западу минутах в десяти ходу, метрах в ста от дороги, а его высочество с Бурандуком к западу уже от них минутах в пятнадцати!

— А хорохорцы что сейчас делают? — деловито спросила Серафима, в уме внося последние коррективы в давно оформившийся план.

— Торгаши уже повечеряли и спать укладываются, на посту одного лопуха оставили.

— Почему лопуха? — заинтересовалась царевна методом скоростной дистанционной диагностики личности имени Сойкана.

— А кто еще, по-вашему, спиной к реке и лицом к костру сидит и на свои возы да коней пялится? — презрительно фыркнул костей.

Царевна обдумала аргумент охотника и серьезно кивнула: сидящий ночью среди дикого леса лицом к костру рисковал кроме этого самого костра ничего больше в своей жизни не увидеть. Караульный и впрямь был лопух, и обжалованию это не подлежало.

— А берег там какой? — вернулась к уточнению деталей операции «Ограбление по-лукоморски» она.

— Берег там пологий, что твой стол! Они возы полукругом поставили, отгородились, вроде, а с речки-то — пешком заходи!

— А что, и зайдем, — плутовски ухмыльнулся Фома. — Держитесь, купчики!

— Все замаскировались? — окинула Сенька шальным горящим взглядом свой перемазанный золой из костра и наряженный в вывернутые наизнанку и вывалянные в этой же золе тулупчики оперотряд, и больше всего напоминающий теперь артель безработных трубочистов[35]. — Веревки не спутаны? Кто что делает, все помнят? Меня ведь рядом не будет.

Гвардейцы деловито кивнули.

— Сразу, как только появится Иван, кричите, что их там, наверное, много, и разбегайтесь той же дорогой, что и пришли.

— Хорошо.

— План предельно простой, осечек быть не должно, — с видом генералиссимуса перед сражением, решающим судьбу государства, царевна прохаживалась перед нестройным строем замаскированных гвардейцев. — На кону — целый обоз зерна. Здесь и сейчас, а не через неделю или месяц. А это значит, что все способы хороши. Но до членовредительства постарайтесь не доходить.

— Ясно.

— Сигналы для беглеца готовы? — строго глянула она на Сойкана.

— Готовы, — весело кивнул тот. — Сначала — пень подпаленный, потом — горка гнилушек светящихся, дальше — следующая, а там уж и его высочества костерок увидеть должен, коли не слепой. А там как по маслу всё покатится, успевай спасайся, братцы-разбойнички.

— Гут, — расплылась в лукавой улыбке царевна и надела кольцо-кошку, позволяющее ей видеть в темноте как днем. — Народ, выдвигаемся!..

* * *

Юська, стражник, которому выпала первая смена караулить сон каравана, сидел на земле рядом с шатром перед самым костром, с топором в обнимку, и размышлял о жизни.

Жизнь у него была длинная, ровная и скучная, как река на равнине, и протекала так же сонно и неторопливо, несмотря на все его усилия.

В семнадцать лет хочется подвигов и приключений, да таких, чтобы дух захватывало и сердце колотилось, как дятел с зубной болью об березу. В их же мирном хлеборобском Хорохорье, в родной деревне самое захватывающее приключение — поездка на мельницу, или в город на ярмарку. Мужики с гордостью и замиранием сердца говорили об этом полгода-год, до следующего настолько же волнительного события, выкапывая из памяти или отважно придумывая самые незначительные подробности и раздувая их до размеров героической саги. Юська отчаянно завидовал им с самого детства, ему тоже хотелось внимания, восхищения и славы, но не такой, обыденной и скучной, а большой, настоящей, чтобы помнилась односельчанами не полгода-год, а года, по крайней мере, три! И он с нетерпением сначала ждал, пока вырастет, потом пока их семья поднимет из сорняков новое дальнее поле, затем пока женится старший брат, далее пока накопят на пять коров удойной шантоньской породы, следом — пока построят среднему брату хату, пока очистят от камней еще одно новое поле… А приключений как не было, так и не было, и слава все не приходила да не приходила… И, наконец, в один прекрасный день молодой селянин вдруг понял, что приключений нельзя ждать. Их надо искать.

И неожиданно для самого себя уступил подначкам друга Пархирия и нанялся в караульщики к купцу, что приехал брать у них на реализацию зерно для какого-то сабрумайского князя. Дальняя дорога, трудности, разбойники, схватки — уж тут-то признания и почестей точно не миновать!..