Срочно требуется... - [12]

— Сам-то… — разочаровано буркнул солдатик и исподтишка, пока тот не видит, показал лесничему язык.

Охотник без лицензии — худощавый, жилистый мужичок невысокого ростика — обреченно ссутулился и поник лохматой головой.

— Как тебя, господин браконьер, звать-величать? — обратилась к нему Серафима, пока они, перепрыгивая через три лесенки, поднимались на третий этаж, в ее с супругом штаб-квартиру.

— Сойкан, ваше высочество, — ответил за него лесничий. — Неисправимый истребитель царской живности. Но ничего, набегался, друг. С поличными попался. Отдохнешь теперь на казенных харчах в руднике. Есть у него еще брательник, Бурандук, ваше высочество, такой же изворотливый хитрюга, но и он от меня не уйдет!

— Это хорошо, — довольно кивнула царевна. — Сразу, как только словишь его, сюда тащи.

— Будет сделано, ваше высочество! — лучась от чувства собственной важности и полезности, гаркнул Лайчук так, что пыль посыпалась с портьер на окнах коридора, а дверь прямо перед ними приоткрылась, и из нее выглянуло встревоженное усталое лицо.

— Что слу… Сеня?.. Ты не слышала — кто-то в коридоре только что так кричал…

— Ваньша, это мы кричали! — возбужденная царевна весело взъерошила светлые волосы на распухшей от забот Ивановой головушке и рывком распахнула дверь бывшего Вранежева, а теперь Иванова кабинета перед лесничим и его пленником так, что супруг ее чуть не нырнул носом в пол. — Трубим сбор! Скликаем людей! К оружию, граждане! Два пишем — один в уме!

— Да что случилось?!.. Напали враги? Нашли деньги?

— Лучше! Никто не напал, но зато нашли лесничего и полтора браконьера! Срочно снаряжаем команды охотников, и вперед!

Одну чрезвычайно простую вещь Серафима поняла очень скоро: чтобы снарядить команду охотников, надо иметь этих самых охотников или, по меньшей мере, просто людей, обладающих всеми отпущенными природой человеку конечностями и передвигающихся хотя бы по ровному месту без помощи костылей и поддержки других стариков и калек.

— Я пойду, Макар пойдет, на воротах парнишка стоит — уже трое… — медленно начал загибать пальцы Кондрат, составляя список будущих кормильцев Постола.

— Четверо, — рассеяно поправила царевна.

— Пятеро, — решительно уточнил Иванушка.

— А править кто будет? — испуганно вытаращил глаза министр полезных ископаемых, случившийся на тот момент в Ивановом кабинете.

— Ну, полдня страна и без управления никуда не денется… — попробовал пошутить царевич, но его юмор был не понят и не оценен.

— Полдня охотники не ходят, разрешите сообщить, ваше высочество, — поклонился Сойкан.

— И зверям шкуры портить всякий может, а государством управлять — тут голова нужна, — подержал его Кондрат.

— Не царское это дело, — торжественно кивнул главный рудокоп. — Не царское.

И тут Иван возмутился. Ему хотелось спорить, доказывать, убеждать, что он даже дома — младший сын, а этой стране он вообще никто, и звать его тут никак. Что управлять государством он умеет еще меньше, чем портить шкуры зверям. Что если еще хоть один человек придет к нему со своей проблемой, жалобой, сетованием или челобитной, то он просто сойдет с ума. Что единственная его мечта последние несколько дней — вырваться из стен этой ненавистной управы чего бы это ни стоило ему, стране или зверям, и он уже набрал полную грудь спертого, пыльного, пресного городскоуправского воздуха, чтобы озвучить всё это твердо и непреклонно, но дверь кабинета сухо скрипнула, приоткрылась, и впустила озабоченного Макара:

— Иван, там от углежогов и рудокопов делегация пришла, расстроенные как сто гармошек. Потом от Новоселковской слободы делегация с прошением, от Кошкалдинской, от мыловаров две старухи, от колесников дедок — спина колесом, от веревочников…

— Попроси их подождать минут пять, пожалуйста, — пристыжено выдохнул весь запас атмосферы и бунтарства лукоморец.

— Ладушки, — захлопнулась дверь, обдав хозяина постылого кабинета соболезнованием и всепроникающей холодной пылью.

Царевич понурил голову, вздохнул и проговорил:

— Тогда я в следующий раз пойду. Обязательно. Пожалуйста?..

Серафима сочувственно кивнула и постаралась соврать как можно более убедительно, словно малодушный врач — смертельно больному пациенту:

— Конечно. В следующий раз. Естественно. Что мы тебе и говорили.

Иванушка поверил в то, во что хотел поверить, кивнул еще раз, и вдруг подбородок его застыл на полпути к груди, а глаза расширились и загорелись:

— У нас же в подвале сидят два десятка стражников Вранежа!

— И что? — непонимающе воззрилась на него супруга.

— Мы же можем попросить их, чтобы они записались в охотники! Они молодые, здоровые, умеют обращаться с оружием…

— И что? — продолжала упорствовать в непонимании царевна.

— Но нам же нужны люди?..

— Они не пойдут, — сухо поджала губы она.

— Я поговорю с ними, и они осознают наше положение и обязательно согласятся!

— Эти тупые самодовольные мордовороты?

— Они были неправы, и теперь раскаялись, я уверен! — окрыленный идеей Иванушка, глухой к голосу здравого смысла, бросился к двери.

Серафима за ним.

Догнала она его только в подземелье.

— Добрый день! — радостно отдуваясь после быстрого бега по лабиринту коридоров и лестниц Управы, приветствовал он заключенных.