Средство убеждения - [138]

– Помнишь меня? – спросил я.

Наступившую тишину разорвал пронзительный крик Элизабет Бек.

Я сделал еще шаг вперед, держа дуло направленным на Куина.

– Помнишь меня? – повторил я.

Одна секунда. Две. Его губы зашевелились.

– Я видел вас в Бостоне, – сказал наконец Куин. – На улице. В субботу вечером. Кажется, две недели назад.

– Даю еще одну попытку, – сказал я.

Его лицо оставалось абсолютно пустым. Он меня не помнил. «Ему поставили диагноз «амнезия», – сказала Даффи. – Что было естественно вследствие травмы. Врачи считали, он действительно мог ничего не помнить о самом несчастном случае и предшествующих двух-трех днях».

– Я Ричер, – сказал я. – Я хочу, чтобы ты меня вспомнил.

Куин беспомощно посмотрел на Бека.

– Ее звали Доминик, – сказал я.

Он снова повернулся ко мне. Уставился, широко раскрыв глаза. Теперь он наконец понял, кто я такой. Его лицо изменилось. Кровь схлынула, уступив место ярости. И страху. Шрамы от пуль 22-го калибра побелели. Я подумал было о том, чтобы выстрелить точно между ними. Сделать это будет весьма не просто.

– Ты действительно надеялся, что я тебя не найду? – спросил я.

– Мы можем поговорить? – произнес Куин таким тоном, словно у него пересохло во рту.

– Нет, – ответил я. – Ты и так уже урвал лишних десять лет.

– Мы здесь все вооружены, – вмешался Бек.

Судя по голосу, он был перепуган. Трое арабов не отрывали от меня глаз. Их маслянисто-черные волосы были обсыпаны крошками штукатурки.

– В таком случае скажите им, чтобы никто не стрелял, – сказал я. – Не нужно напрасных жертв.

Присутствующие начали пятиться от меня. Пыль оседала на стол.

Крупный кусок штукатурки разбил бокал. Двигаясь вместе с толпой, я развернулся, занимая такое положение, чтобы все потенциальные враги собрались в одном углу помещения. При этом я постарался оттеснить Элизабет, Ричарда и кухарку в другой. К окну, где они будут в безопасности. Я говорил исключительно на языке жестов. Повернул плечо и чуть подался вперед, и хотя от большинства гостей меня отделял стол, они послушно пошли туда, куда я показал. Разделились на две группы, восемь и три человека.

– А сейчас всем следует отойти подальше от мистера Ксавье, – сказал я.

Все повиновались, за исключением Бека. Тот остался стоять рядом с Куином. Я удивленно посмотрел на него. И вдруг понял, что Куин держит его за руку, крепко схватив чуть выше локтя, и тянет его к себе. Тянет что есть силы, пытаясь укрыться за живым щитом.

– Эти пули имеют диаметр дюйм, – сказал я, обращаясь к Куину. – До тех пор, пока мне будет виден хоть дюйм твоего тела, это тебе не поможет.

Он ничего не ответил, продолжая тянуть Бека к себе. Тот сопротивлялся. В его глазах появился страх. Шла статическая силовая борьба. Похоже, Куин одерживал в ней верх. Не прошло и десяти секунд, как Бек уже наполовину заслонял его. Левое плечо Бека загородило правое плечо Куина. Оба мужчины дрожали от напряженных усилий. Хотя «Средство убеждения» имело вместо приклада пистолетную рукоятку, я поднес ружье к плечу и тщательно прицелился вдоль ствола.

– Я тебя все равно вижу.

– Не стреляй, – произнес у меня за спиной Ричард Бек.

В его голосе что-то прозвучало.

Я оглянулся. На мгновение повернул голову. Молниеносное движение туда и обратно. В руке у Ричарда была «беретта». Такая же, как та, что лежала у меня в кармане. Она была нацелена мне в голову. Яркий свет люстры отчетливо высвечивал пистолет. Хотя я смотрел на него лишь долю секунды, я успел разглядеть изящную гравировку на затворе. «Пьетро Беретта». Успел разглядеть капельки влаги на смазке и маленькую красную точку, которая показывала, что предохранитель переведен в положение «огонь».

– Убери пистолет, Ричард, – сказал я.

– Не уберу, пока мой отец здесь.

– Куин, отпусти его, – приказал я.

– Не стреляй, Ричер, – повелительным тоном произнес Ричард. – Я выстрелю первым.

К этому времени Куин успел уже почти полностью загородиться Беком.

– Не стреляй, – повторил Ричард.

– Убери пистолет, – снова сказал я.

– Нет.

– Убери.

– Нет.

Я внимательно вслушивался в его голос. Ричард не двигался. Стоял на месте. Мне было точно известно его положение. Был известен угол, на который я должен буду повернуться. Я мысленно прокрутил все в голове. Обернуться. Выстрелить. Передернуть затвор. Обернуться. Выстрелить. Я смогу уложить обоих за секунду с четвертью. Куин не успеет среагировать. Я набрал воздуха.

И тут я представил себе Ричарда. Длинные, всклокоченные волосы, отсутствующее ухо. Тонкие пальцы. Представил себе, как пуля «Бреннеке» попадает в него, сокрушая все на своем пути, своей огромной кинетической энергией разрывая на части его тело. Я не мог это сделать.

– Убери пистолет, – повторил я.

– Нет.

– Пожалуйста!

– Нет.

– Ты помогаешь этому мерзавцу.

– Я помогаю своему отцу.

– Я его не задену.

– Я не могу пойти на такой риск. Он мой отец.

– Элизабет, скажите ему.

– Нет, – послышался ее голос. – Он мой муж.

Патовая ситуация.

Хуже, чем патовая. Потому что я абсолютно ничего не мог сделать. Я не мог выстрелить в Ричарда. Не мог заставить себя сделать это. Следовательно, я не мог выстрелить в Куина. И не мог сказать, что не буду стрелять в Куина, потому что в этом случае восемь человек тотчас же выхватят свое оружие и направят его на меня. Возможно, кого-то из них мне удастся уложить, но рано или поздно кто-то уложит меня. И я не мог отделить Куина от Бека. Не мог заставить Куина отпустить Бека и выйти из зала вместе со мной. Пат.