Средневековый европейский рыцарь против феодального японского самурая - [3]
Хотя средневековая комбинация меча и щита была довольно типична, более длинные клинки, пригодные к использованию двумя руками, вошли в использование приблизительно с 1250 до 1525. Когда мы говорим о средневековых европейских длинных мечах (long-swords) или военных мечах (war-swords) (или даже больших мечах (great-swords)), мы не имеем дело с отдельным единообразным стилем. Были широкие, плоские клинки с параллельными гранями, хорошо подходящими для мощных рубящих ударов. Более поздние мечи, специально созданные для боя против более тяжелой брони, имели более узкие, гораздо более твердые ромбовидные или шестиугольные в профиле лезвия, сужающиеся к острию. Они использовались, чтобы бить и колотить по доспехам перед ударами и уколами в сочленения и щели. Они были все еще способны к поражению противников в более легкой броне.
Различия между этими двумя формами лезвия существенно, и еще раз подчеркивает различия между манерой использования катаны и средневекового меча. Сужающаяся форма лезвия имеет другой центр баланса и зачастую более легкое лезвие. Точка его удара расположена дальше по лезвию, и его острие способно к нанесению быстрых, точных, и сильных уколов. Более ранняя форма дает несколько большее разнообразие ударов и позволяет наносить более эффективные рубящие удары. Но поздняя более маневрена и легка для защиты и парирования. Рукоять меча можно также легко использовать для зацепов, ловушек и нанесении ударов. Надлежащая техника и стиль работы таким мечом редко показывается с какой-либо точностью в кино и постановочных боях. Практически никогда не показывается надлежащее, исторически достоверное его использование с работой на более близкой дистанции, с разнообразными толчками и уколами, с боем рукоятью.
Тем, кто незнаком с характеристиками средневекового длинного меча, может оказаться сложным понять его настоящую манеру использования, так как и широкая публика, и военные художники азиатских стилей гораздо более знакомы со стилем катаны. Так, если мы сопоставляем рыцаря с длинным мечом самураю с катаной — могут быть обнаружены существенные различия. Но мы не должны впадать в ошибочность оценки средневекового длинного меча терминами того, что мы знаем о классическом японском кэндзюцу. Будет ошибкой думать, что прямой, обоюдоострый средневековый меч с крестообразной рукояткой используется наподобие изогнутой катане. В то время как существует конечно схожесть общих принципов между двумя стилями фехтования (вроде позиций и ударов), есть также существенные и фундаментальные различия. В отличие от разрезающе-секущих ударов изогнутой, односторонне-заточенной японской катаны, средневековые мечи были сделаны для проламывающих, рубящих ударов, наносимых от локтя и плеча. Точка его [длинного меча] удара расположена в основном на первых 6–8 дюймах лезвия. Он имеет обоюдоострое лезвие, и может бить “задним краем” или восходящим движением вверх. Если же мы возьмем меч-бастард с составной рукояткой и полухватом, использующим пальцевый способ удержания — это также может быть существенным фактором, т. к. такие рукоятки позволяют работать одной или двумя руками по выбору, и дают превосходный контроль для уколов.
Даже при том, что японская броня в основном изготавливалась из той же самой качественной стали, что использовалась в вооружении, европейские клинки вероятно не столкнутся с чем-то особенно трудным, с чем они уже не встречались. Сами средневековые клинки могли быть превосходными мечами. Европейские клинки часто незаслуженно обзываются простыми грубыми кусками железа, в то время как самурайские мечи уважаются и возвеличиваются иногда по сути до абсурда коллекционерами и любителями (а сами японцы немногое делают, чтобы остановить это заблуждение). Плохие фильмы и плохо обученные художники боевых искусств только укрепляют этот миф.
Таким образом, в случае проведения нашего гипотетического боя, могло бы произойти что угодно. В ходе нанесения удара друг по другу, случайный удар любой стороны мог возможно закончить бой. Катана может сделать смертельный или выводящий из строя удар, а может и не сделать (кое-что сложно противопоставить пластинчатой броне, уже не говоря о щите). Но рыцарь, незнакомый с движениями кэндзюцу, может не обратить внимания на удар, который сделает его уязвимым к своевременной контратаке. Конечно, самурай может также недооценить силу рубящих ударов средневекового меча по своей собственной броне. Длинный меч имеет большую дистанцию поражения и удобную рукоять, но катана более быстрое оружие. Однако, несмотря на дальность его действия, существует множество методов защиты длинным мечом в бою. Катана же очень хороша в подрезках и протягивающих ударах, которые прямое лезвие не может эффективно и хорошо сделать. Конечно, против хороших доспехов такие приемы могут быть несущественны.
Можно аргументировано порассуждать, что самурай по характеру может иметь тактическое преимущество в социальных установках и силе духа как результат психологических элементов его тренировочных и боевых приемов. Известно использование им в своем арсенале техники безоружного боя, так же как и наличие острого чутья силы и слабостей противника. Однако, многое из всего этого неосязаемо и субъективно. Кроме того, хотя и не будучи широко известно, но из средневековых итальянских и германских учебников борьбы хорошо видно, что европейские рыцари и бойцы с оружием (men-at-arms) включали бросковые, борцовские и обезоруживающие техники в свои приемы. Нет никаких доказательств мифа, что средневековая военная культура была хоть насколько-то менее или более развитой, чем ее азиатские аналоги, просто ее традиции вышли из употребления в связи с социальными и технологическими изменениями, вызванными огнестрельным оружием и пушками.
Послевоенные годы знаменуются решительным наступлением нашего морского рыболовства на открытые, ранее не охваченные промыслом районы Мирового океана. Одним из таких районов стала тропическая Атлантика, прилегающая к берегам Северо-западной Африки, где советские рыбаки в 1958 году впервые подняли свои вымпелы и с успехом приступили к новому для них промыслу замечательной деликатесной рыбы сардины. Но это было не простым делом и потребовало не только напряженного труда рыбаков, но и больших исследований ученых-специалистов.
Настоящая монография посвящена изучению системы исторического образования и исторической науки в рамках сибирского научно-образовательного комплекса второй половины 1920-х – первой половины 1950-х гг. Период сталинизма в истории нашей страны характеризуется определенной дихотомией. С одной стороны, это время диктатуры коммунистической партии во всех сферах жизни советского общества, политических репрессий и идеологических кампаний. С другой стороны, именно в эти годы были заложены базовые институциональные основы развития исторического образования, исторической науки, принципов взаимоотношения исторического сообщества с государством, которые определили это развитие на десятилетия вперед, в том числе сохранившись во многих чертах и до сегодняшнего времени.
Монография посвящена проблеме самоидентификации русской интеллигенции, рассмотренной в историко-философском и историко-культурном срезах. Логически текст состоит из двух частей. В первой рассмотрено становление интеллигенции, начиная с XVIII века и по сегодняшний день, дана проблематизация важнейших тем и идей; вторая раскрывает своеобразную интеллектуальную, духовную, жизненную оппозицию Ф. М. Достоевского и Л. Н. Толстого по отношению к истории, статусу и судьбе русской интеллигенции. Оба писателя, будучи людьми диаметрально противоположных мировоззренческих взглядов, оказались “versus” интеллигентских приемов мышления, идеологии, базовых ценностей и моделей поведения.
Монография протоиерея Георгия Митрофанова, известного историка, доктора богословия, кандидата философских наук, заведующего кафедрой церковной истории Санкт-Петербургской духовной академии, написана на основе кандидатской диссертации автора «Творчество Е. Н. Трубецкого как опыт философского обоснования религиозного мировоззрения» (2008) и посвящена творчеству в области религиозной философии выдающегося отечественного мыслителя князя Евгения Николаевича Трубецкого (1863-1920). В монографии показано, что Е.
Эксперты пророчат, что следующие 50 лет будут определяться взаимоотношениями людей и технологий. Грядущие изобретения, несомненно, изменят нашу жизнь, вопрос состоит в том, до какой степени? Чего мы ждем от новых технологий и что хотим получить с их помощью? Как они изменят сферу медиа, экономику, здравоохранение, образование и нашу повседневную жизнь в целом? Ричард Уотсон призывает задуматься о современном обществе и представить, какой мир мы хотим создать в будущем. Он доступно и интересно исследует возможное влияние технологий на все сферы нашей жизни.
Что такое, в сущности, лес, откуда у людей с ним такая тесная связь? Для человека это не просто источник сырья или зеленый фитнес-центр – лес может стать местом духовных исканий, служить исцелению и просвещению. Биолог, эколог и журналист Адриане Лохнер рассматривает лес с культурно-исторической и с научной точек зрения. Вы узнаете, как устроена лесная экосистема, познакомитесь с различными типами леса, характеризующимися по составу видов деревьев и по условиям окружающей среды, а также с видами лесопользования и с некоторыми аспектами охраны лесов. «Когда видишь зеленые вершины холмов, которые волнами катятся до горизонта, вдруг охватывает оптимизм.