Средневековая Европа. Восток и Запад - [18]

Что же выясняется в результате наших подсчетов на материале «зарегистрированных» браков?

Русские князья очевидным образом принимали во внимание запреты на брак с близкими свойственниками, во всяком случае, в куда большей мере, чем скандинавские правители.

Тем не менее схема полного тождества родства свойству здесь не выдерживается. Так, в русской традиции нельзя жениться на кровных родственниках в 6-й степени – например, нельзя выйти замуж за своего троюродного брата, – и эта норма соблюдается достаточно последовательно, хотя отступлений и здесь несколько больше, чем может показаться на первый взгляд. Браки же между свойственниками в 6-й степени составляют практически четверть от всех внутриродовых браков Рюриковичей, причем имеется ряд таких случаев, когда брачевавшиеся оказывались свойственниками в 6-й степени сразу по двум линиям, так что можно сказать, что для династии 6-я степень свойства не была запретной.

Иначе дело обстоит с 5-й степенью. Она, по-видимому, рассматривалась как нежелательная. Таких браков весьма мало, можно сказать, три с половиной, или, говоря точнее, два практически чистых, один возможный и один сомнительный, и за каждым таким союзом стоит, скорее всего, некий особый сюжет. Вообще, как только у нас намечаются некие, пусть и нежесткие, правила, то, конечно, с точки зрения живой династической истории, а не голых генеалогических схем, самое интересное – это исключения и аномалии, вопрос, во имя чего было сделано то, что обычно не делалось.

Браки со свойственниками в 4-й степени были безусловно нежелательны. Пока нам удалось обнаружить только одно ясное исключение – это второй брак новгород-северского князя Олега Святославича, брата знаменитого героя «Слова о полку Игореве» (подробнее о нем см. ниже). В 1165 г. он взял в жены Агафью, сестру Романа Ростиславича Смоленского[87], и это при том, что сам Роман Ростиславич с 1149 г. уже был женат на сестре Олега[88]. Таким образом, это типичный перекрестный брак, когда брат и сестра женаты на сестре и брате; он был очень популярен во многих архаических традициях, очень выгоден с точки зрения двойного скрепления родового союза, но безусловно запретен с канонической точки зрения.

Что касается браков со свойственниками в еще более близких (2-й и 3-й) степенях свойства, то они у Рюриковичей были абсолютно невозможны, во всяком случае, у нас нет ни одного примера подобного рода. Напомним, что в европейских династиях такое время от времени, вообще говоря, случается. В частности, так были устроены, по-видимому, браки Свена Эстридсена и его дочери, которые оказались женаты на своих свойственниках во 2-й степени (Свен взял в жены мать Олава Тихого, тогда как дочь вышла замуж за самого Олава). Согласно Лиутпранду Кремонскому итальянский король Гуго женился на Берте, вдове бургундского короля, а сына своего Лотаря женил на ее дочери Адельгейде. Это один из тех случаев, когда Лиутпранд якобы противопоставляет обычаи своей родины и греков, хотя, разумеется, женитьба отца и сына на матери и дочери была запретна с канонической точки зрения как на Западе, так и на Востоке.

Таким образом, в том, что касается браков со свойственниками, Рюриковичи XI – начала XIII в. старались исключать из своего брачного обихода первые четыре степени свойства, считали весьма нежелательной 5-ю и вполне допустимыми все последующие. Наряду с этой общей схемой в династии был выработан еще один, свой собственный абсолютный запрет на определенный тип браков со свойственницами. О нем-то и пойдет речь ниже.

Уникальный русский династический запрет на браки со вдовами

В некоторых отношениях брачная практика Рюриковичей предполагала более строгие ограничения, чем ограничения, налагаемые Восточной или Западной церковью в целом. Мы хотели бы обратить внимание на одно из таких ограничений, прежде не становившееся, как кажется, предметом специального рассмотрения.

Начнем с констатации и соположения простых фактов. В русских летописях, относящихся к домонгольскому времени, мы не находим ни одного упоминания, что князь-христианин взял в жены вдову другого русского князя, и это при том, что если самому князю случалось овдоветь, то он, как правило, вступал во второй брак, а иногда, по-видимому, и в третий. В то же время, если русскую княжну выдавали замуж за иностранца, ничто не мешало ей после смерти первого мужа вступить в брак вторично. Достаточно вспомнить, к примеру, Мальмфриду, дочь Мстислава Великого, первый муж которой был конунгом Норвегии, а второй преуспел в борьбе за датский престол. Ее родственнице Анне Ярославне в XI столетии не помешало вступить во второй брак ни то обстоятельство, что новый избранник в свое время противостоял ее покойному мужу, ни тот факт, что он был женат. Более того, бывали случаи, довольно, впрочем, редкие, когда русские правители женились на вдовах, но это были вдовы династов других стран. Случалось даже, что овдовевшая супруга русского князя убегала, дабы выйти замуж повторно, но новым ее мужем становился отнюдь не Рюрикович, а например, половецкий хан, как это произошло, напомним, со вдовой Владимира Давыдовича, внучкой Владимира Мономаха (подробнее об этом см. выше, в разделе о близкородственных браках).