Среди восковых фигур - [9]

Тот, между тем закончив разговор, чертыхнулся, швырнул телефон и завопил: «Девушка!» Федор видел, как стоявшая у двери в кафе официантка, тоненькая девчушка в джинсах и длинном черном переднике, порхнула к гостю. «Стеллу»! – скомандовал Иван. – Два полста!»

Федор, недолго думая, подхватил чашку с кофе и подошел к столику Ивана.

– Философ! Федя! – обрадовался Иван, вскакивая ему навстречу.

Федор поставил чашку на стол, и они обнялись. Иван, будучи человеком эмоциональным, даже прослезился. Надолго приник к Федору, хлопал по спине и растроганно бубнил:

– Федя, дружбан! Сколько лет, сколько зим! Старик! Глазам не верю! Вот свезло так свезло! Не поверишь, часто думаю о тебе, вспоминаю старого Рубана и ту дикую историю… Если бы не мы, там всех бы замочили! Эх, было время!

«Мы», конечно, громко сказано! Не «мы», а Федор Алексеев! Спишем неточность на эмоции художника. Как бы там ни было, Иван оказывал посильную помощь в истории раскрытия ряда убийств под Новый год в доме известного скульптора и его молодой супруги[5].

– Девушка! – закричал Иван. – Еще полста!

– Не нужно пива, – запоздало сказал Федор.

– Так у них больше ничего нету! Мы по чуть-чуть, за встречу!

Девчушка принесла поднос с бокалами.

– Вот она, жизнь, Федя, годы идут, мы стареем… – ностальгически заметил Иван, допив пиво. – Вот ты философ, Федя, умные книжки читаешь, вот и скажи, в чем смысл? Не поверишь, иногда повеситься хочется! Так бы взял и повесился, ей-богу. Народ вокруг примитивный, выпить да пожрать, на искусство плевать с высокой колокольни… Как жить дальше? А? Скажи!

– Что-нибудь случилось?

– Случилось… – горько произнес Иван. – Вот загребут меня лет на десять… Будешь передачи носить?

– Загребут? За что?

– За лишение жизни. Требуют долг, а у меня по нулям. Придется дезавуировать, а как иначе? Или он меня, или я его. Терциум нон датур, как говорится. Третьего не дано. Двоим нам под солнцем тесно.

– Карты?

– Они, проклятые. Друг обещал подкинуть, меценат, отличный мужик, выпито вместе море разливанное. В прошлом году помог с выставкой в галерее, не жмот. Девушка! Еще пива! Я тут альбом для Регины снимаю, тоже набежит копейка, хотя она девка скандальная. И то ей не так, и это, кто бы понимал!

– Как там Регина? Они еще не поубивали друг дружку? Ты все еще с ними?

– Работа на публику, Федя! Регина простая баба, ей лишь бы поорать, особенно под этим самым делом. – Иван щелкнул себя пальцами по горлу. – А Игорек иезуит и характер как у кобры – она не догоняет половины его словес, причем каждый думает, что вставил другому фитиля. С ними, куда же я денусь, хоть какое-то творчество, а то свадьбы уже задолбали. Поверишь, всю дорогу одно и то же! Он ее на руках едва держит, того и гляди, пупок надорвет, у пушек, у парапета с видом на реку, на фоне стола с майонезами, первый танец, пятый поцелуй, рыдающая мамаша, папаша глаза в кучу не сведет… и всякая фигня в том же духе. Идиотизм! А морды гостей, а драка! Бывает, предложу креатив, память же на века, так нет! Нам чтобы у пушек и на руках! А то еще на ладони. В смысле он протянул руку, а она стоит подальше и вроде как у него на ладони. Классика. Ладно… – оборвал себя Иван и махнул рукой. – А Регина и Игорек ребята хорошие, платят неплохо, не жлобятся, да и девочки приятные. Бывает, пригласишь поужинать, а потом закатишься на дачку…

Регина Чумарова и Игорек Нгелу-Икеара были деловыми партнерами, совладельцами дома моделей «Икеара-Регия» и заклятыми врагами[6]. Регина руководила финансами, Игорек творческим процессом – оба ревниво пресекали попытки друг дружки вмешаться в «чужую» сферу. Иногда доходило до драки, причем в самом прямом смысле. И Регина и Игорек трепетно относились к Федору – им довелось пересечься еще в бытность того оперативником по делу о самоубийстве мужа Регины. Регина любила повторять, что, эх, была бы она помоложе! Игорек закатывал глаза и иронически хмыкал. Иван Денисенко готовил для их дома моделей сезонные буклеты.

– Между прочим, одна такая сейчас на подходе, – самодовольно сообщил Иван. – Опаздывает. Почему они считают, что должны опаздывать? Вот объясни мне, Федя, как философ. Думают, больше ценить будут? Разогревают? Снисходят? Набивают цену? Почему, Федя? Лично у меня была только одна женщина, которая приходила вовремя, я позвал замуж, а она отказала… – Иван вздохнул. – Настоящая. Трое детей, между прочим. Или даже четверо. Великий человек велик во всем. Как она радовалась, когда я дарил ей цветы! Никаких понтов, все как на духу. Моя выставка ее потрясла, она даже заплакала… Такие женщины штучная работа, одна на миллион.

– Почему же она отказала? – спросил Федор.

Иван пожал плечами:

– Наверное, не любила. Или… – Он задумался. – Или побоялась начинать с нуля, четверо детей все-таки и какой-никакой муж в наличии. Так почему они опаздывают, а?

– Ты же сам ответил…

– А сколько ты обычно ждешь? Час? Два?

– Когда-то долго, сейчас, наверное, нет…

– Почему?

– Старый стал, – усмехнулся Федор. – Да и некого. А если есть, то отношения спокойные, деловые, как у семейной пары со стажем. Метания, ревность, дежурство в кустах под домом… Все это атрибуты сладкоголосой птицы, все в прошлом.