Среди тысячи лиц - [80]

Я вздрогнула, когда в дверь постучали, и испугалась еще больше, когда, открыв дверь, увидела на пороге Джеймса. Начался дождь, вернее, ливень, и волосы у Джеймса были мокрыми. Пряди прилипли ко лбу. Он выглядел растрепанным и встревоженным.

– Прости, что беспокою тебя дома, – заговорил он. – Ты говорила, что живешь в Уоллингфорде, да и потом, было нетрудно найти твой адрес в Интернете.

– Не знаю, что и сказать.

– Кайли, нам нужно поговорить. – Глаза Джеймса смотрели печально и умоляюще.

Сначала я хотела его прогнать. Я ему не доверяла и не была уверена, что мы могли что-то еще сказать друг другу. Но выражение его глаз подсказывало, что мне надо пригласить его. Так я и сделала.

– Садись. – Я указала на диван.

Джеймс грузно сел и ссутулился, словно на его плечах лежал тяжелый груз. Под его глазами залегли темные тени, и в первый раз вечно молодой Джеймс выглядел усталым и постаревшим. Время все-таки его не пощадило. Он уткнулся лицом в ладони и пробормотал:

– Даже не пойму, с чего начать.

Мое сердце забилось быстрее. Я не знала наверняка, о чем он хочет мне рассказать, но догадывалась, что история будет долгой и печальной.

– Джеймс, прошу тебя, просто скажи мне то, что должен сказать.

Он посмотрел на меня и кивнул.

– У нас с Кэйдом всегда были непростые отношения. Ты об этом знаешь.

– Знаю.

Джеймс набрал в легкие побольше воздуха.

– «Стихия Рекордс» стала нашим общим ребенком. Мы оба гордились ею, вкладывали силы в компанию.

Он с ностальгией посмотрел на потолок. Я взяла тяжелый стакан и налила ему виски. Джеймс взял его в руки.

– У Кэйда был дар, удивительная способность распознавать талант. Я всегда говорил ему, что это похоже на шестое чувство. Он мог войти в зал и понять, что перед ним новая Nirvana. Долгое время казалось, что все, к чему он прикасается, превращается в золото. Я наивно считал, что так будет продолжаться вечно. Но это была глупая надежда. У всего есть свой цикл, взлеты и падения. Талант начал подводить Кэйда. Сначала промахи случались редко. Он заключил контракт с группой, выплатил музыкантам огромный аванс, а они продали десять тысяч альбомов, а не сто тысяч, как мы планировали. Мы потратили пятьдесят штук на раскрутку одной певицы, а продали всего две тысячи дисков. – Джеймс вздохнул. – Такое повторялось снова и снова. Но Кэйд хотел вкладывать новые деньги. Он никак не мог остановиться, все время обещал, что мы на пороге нового открытия, что мне надо верить ему и прекратить волноваться.

– И ты перестал ему верить.

– Да, перестал, – продолжал Джеймс. – Казалось, Кэйд потерял чутье. Но дело не только в этом. Он все больше и больше пил. Спиртное, таблетки. Он пошел вразнос, Кайли.

– Я знаю, все это было при мне, – сказала я. – Но действительно ли все было так плохо, как ты описываешь?

– И да и нет, – ответил он. – Я должен сказать тебе то, что слишком долго носил в себе.

– Что же?

Джеймс потер лоб:

– Я мог бы помочь ему. Я был его лучшим другом. Но я позволил своим личным страхам взять верх.

– Страхам?

– Я боялся потерять Алексис. Она любила Кэйда.

– Что?

Он кивнул:

– Ты не знала. Никто не знал. Кроме меня. Я чувствовал это каждый раз, когда она была со мной. Ей нужен был только Кэйд. Все всегда хотели Кэйда. Через какое-то время я уже не мог этого выносить. Я все время чувствовал себя вторым. – Джеймс вздохнул. – Поэтому, когда Кэйд покатился по наклонной, я решил, что пришло мое время блеснуть. Я подумал, что теперь-то я поднимусь в глазах Алексис. И тогда она и все остальные увидят, чего я стою. – Он посмотрел на свои колени. – Я был дураком.

– Вот как… – Я вспомнила, как Алексис смотрела на Кэйда. Я приняла любовь за восхищение. Ответил ли он на ее чувства? Я вздрогнула. – Не знаю, что сказать.

– Мы с тобой оба знали, что Кэйд был сам не свой в те дни, – продолжал Джеймс. – Выпивка. Сумасбродство. Смог бы он из этого выбраться? Возможно. Я не знаю. – Он вздохнул. – Но я должен был что-то предпринять. Поэтому я изменил вектор компании, подписывал контракты с поп-исполнителями, немного сместил фокус. Когда мы уволили Кэйда из компании, я не думал, что это его разрушит. Я предполагал, что он возьмет передышку, соберется с силами и откроет собственную фирму. Но последствия оказались катастрофическими. Если ты думаешь, что я не испытывал чувство вины все эти годы, то ты ошибаешься.

Я наклонилась к нему:

– Джеймс, ты же знаешь, что с ним произошло, верно?

Он кивнул. Лицо его оставалось серьезным.

– После ухода Кэйда дела пошли на лад. Я подписал контракты с несколькими группами, которые казались многообещающими. Год мы предполагали закончить с прибылью, или нам так казалось. Это был август, и тогда на свои сбережения я купил яхту «Стелла Мэй».

– Первого августа я видела Кэйда в последний раз. Потом мы увиделись уже этой осенью, – сказала я, судорожно глотнув. В тот день я хотела рассказать ему о ребенке. – Ты, возможно, почувствовал облегчение, а я была опустошена.

– Знаю, поэтому вторую часть истории мне рассказывать еще тяжелее. – Джеймс немного помолчал. – Мы с Алексис хотели, чтобы первое плавание на нашей яхте стало особенным, поэтому наняли полную команду и официантов в смокингах и бабочках. Мы как раз собирались отплывать, когда появился Кэйд. Он был пьян, настроение у него было воинственным. Лучше бы он не приходил. Кэйд был зол, наговорил кучу гадостей Алексис. Не уверен, что она когда-нибудь сможет это забыть.