Среди падающих стен - [58]
Мы оставили Зигмунда охранять тело, а я и Марек пошли за кирками. На обратном пути нас задержал на углу улицы Свентоерской офицер связи и приказал немедленно вернуться на позицию: немцы пошли в атаку, и у нас не хватает людей. Вместо нас он послал к Зигмунду с кирками группу венгерских евреев, не принимавших участия в боях, а лишь помогавших нам. Через несколько часов, когда я вернулся с позиции, я нашел лишь могилу поручика Настека.
ИСХОД ИЗ СТАРОГО МЯСТА
Дни тянулись как годы. Понятие о времени совершенно изменилось: слово "день" понималось как "вечность". Переживания делали человека в течение нескольких дней многоопытным старцем.
В моей памяти остался день - 27 августа 1944 - день, полный потрясений. Но именно в этот день появился проблеск надежды: из уст в уста передавали, что сегодня ночью мы выйдем из Старого Мяста. День этот тянулся дольше других и из-за свалившихся на нас бед, и потому, что мы напряженно ждали ночи.
"Сегодня придет к концу эпопея борьбы в Старом Мясте!" - развязка не замедлит придти. Сегодня наше сопротивление будет сломлено, и немецкие части войдут в Старе Място. Сознание неизбежности разгрома развеяло надежды оптимистов. Кто выдержит до ночи? У кого достанет сил пережить эти минуты, ползущие как годы, и не погибнуть в море огня?
А события двигались своим чередом: воздушные налеты, артиллерийские обстрелы, пожары - и убитые, раненые. Уцелевшие стараются угадать, есть ли надежда на исход. Мне приказано заступить на пост в шесть вечера. Значит, нечего рассчитывать на то, что мы уйдем этой ночью. Но явившись в указанный час в назначенное место, я сразу же понял, что что-то случилось: из 50-60 человек было вызвано только 10, из Еврейской Боевой Организации вызвали только Марека и меня. Он тоже слышал из достоверных источников, что ночью выходим. Марек сказал, что наша группа будет прикрывать спуск в канал, мы уйдем последними. Но приказа мы еще не получили.
Ночь была лихорадочной. Странно: немцы в эту ночь ослабили огонь. Мы вели ответный огонь теперь лишь с одной целью: не вызвать у них подозрений, что мы уходим.
Мы стояли в темноте, напряженно вслушиваясь, ловя каждый шорох с той стороны, вглядываясь, не появится ли живое существо с новостями для нас.
Страх охватил нас, когда мы осознали, как нас мало. Мы рассыпались по позиции на большом расстоянии друг от друга, и каждому казалось, что он остался один. Дом рядом, где oбычно стояли наши бойцы в резерве, опустел, тот ко ветер завывал в нем. Мысль, что пока м стоим здесь, все меньше людей остается на это окруженном острове и все больше спускаете под землю, несколько утешала нас и в то ж время еще больше подчеркивала одиночество бессилие. И все-таки мы молили судьбу, чтоб спуску в канал ничто не помешало.
После полуночи мы услышали шаги. Идут нам. Нас не забыли. Появились двое связны; они пришли снять нас с поста. Немцы не знали, что в эту ночь они малыми силами могли захватить нашу позицию, проникнуть в самое сердце повстанцев и отрезать путь к отступлению, мысль об этом несколько утешала нас.
Мы покинули баррикаду, за которую долгие недели шел бой, и темными разрушенными улицами добрались до входа в канал на углу Светоерской и Новинярской улиц. Его держали бойцы Армии Краевой, но через этот вход прошли в канал и бойцы Армии Людовой, и гражданские лица.
В канале были уже сотни людей. На протяжении нескольких километров людской поток тек под землей в направлении Жолибожа. Все бойцы были уже под землей. На поверхности осталось лишь несколько солдат, замыкавшие спуск, члены Еврейской Боевой Организации, несколько гражданских лиц и несколько евреев, шедших с нами.
Постепенно все они спускались в канал. Спуск проходил спокойно и организованно. Никто не толкался, все стояли на своих местах в очереди и по одному спускались вниз. Снова - в который раз! - ступает моя нога по железным перекладинам, ведущим вниз - в канал. И чем ниже спускаюсь я по перекладинам, тем сильнее вонь канала. Мои руки и ноги еще держатся за перекладины, а над головой уже стоит следующий. Цепь человеческих тел скользит вниз в неизведанную глубину. Всплеск воды означает, что один уже прыгнул вниз, и следующий может готовиться к прыжку. Грязная и липкая вода, холод, намокшая одежда, вызывали дрожь во всем теле, и даже я, чувствовавший себя здесь "как дома", дрожал, как все новички.
Ноги топали по воде канала долгие часы, и мы забыли обо всем, что за пределами канала, будто мы выросли тут в этой вязкой грязи.
Тонкие лучи света, пробивавшиеся сквозь щели люков, напоминали нам о том, что на земле уже занимается утро. Но мы боялись солнца и света, как злых духов. Мы чувствовали себя увереннее, удаляясь от этих люков и погружаясь в темноту проходов, не имеющих никакой связи с внешним миром. Там, в темноте, двигалась против течения толпа людей к своей очень ненадежной цели. Шагавшие впереди уже добрались до Жолибожа, а задние все еще в Старом Мясте, никто ничего не видит перед собой, люди держаться друг за дружку, положив руки на плечи идущего впереди.
Пройдя чуть больше половины пути, мы очутились в самом опасном месте, тут решалась наша судьба. В этом месте потоки, текущие с разных сторон, образовали мощный водопад. Бурлящие воды сливались из узких верхних каналов, проходивших над широким каналом, по которому мы шли. Прорваться через этот водоворот помогла нам веревка, прикрепленная к стенке канала: держась за нее, чтобы поток не унес нас, мы пробегали этот участок.
Яркая, насыщенная важными событиями жизнь из интимных переживаний собственной души великого гения дала большой материал для интересного и увлекательного повествования. Нового о Пушкине и его ближайшем окружении в этой книге – на добрую дюжину диссертаций. А главное – она актуализирует недооцененное учеными направление поисков, продвигает новую методику изучения жизни и творчества поэта. Читатель узнает тайны истории единственной многолетней, непреходящей, настоящей любви поэта. Особый интерес представляет разгадка графических сюит с «пейзажами», «натюрмортами», «маринами», «иллюстрациями».
В книге собраны очерки об Институте географии РАН – его некоторых отделах и лабораториях, экспедициях, сотрудниках. Они не представляют собой систематическое изложение истории Института. Их цель – рассказать читателям, особенно молодым, о ценных, на наш взгляд, элементах институтского нематериального наследия: об исследовательских установках и побуждениях, стиле работы, деталях быта, характере отношений, об атмосфере, присущей академическому научному сообществу, частью которого Институт является.Очерки сгруппированы в три раздела.
«…Митрополитом был поставлен тогда знаменитый Макарий, бывший дотоле архиепископом в Новгороде. Этот ученый иерарх имел влияние на вел. князя и развил в нем любознательность и книжную начитанность, которою так отличался впоследствии И. Недолго правил князь Иван Шуйский; скоро место его заняли его родственники, князья Ив. и Андрей Михайловичи и Феодор Ив. Скопин…».
Джон Нейхардт (1881–1973) — американский поэт и писатель, автор множества книг о коренных жителях Америки — индейцах.В 1930 году Нейхардт встретился с шаманом по имени Черный Лось. Черный Лось, будучи уже почти слепым, все же согласился подробно рассказать об удивительных визионерских эпизодах, которые преобразили его жизнь.Нейхардт был белым человеком, но ему повезло: индейцы сиу-оглала приняли его в свое племя и согласились, чтобы он стал своего рода посредником, передающим видения Черного Лося другим народам.
Аннотация от автораЭто только кажется, что на работе мы одни, а дома совершенно другие. То, чем мы занимаемся целыми днями — меняет нас кардинально, и самое страшное — незаметно.Работа в «желтой» прессе — не исключение. Сначала ты привыкаешь к цинизму и пошлости, потом они начинают выгрызать душу и мозг. И сколько бы ты не оправдывал себя тем что это бизнес, и ты просто зарабатываешь деньги, — все вранье и обман. Только чтобы понять это — тоже нужны и время, и мужество.Моя книжка — об этом. Пять лет руководить самой скандальной в стране газетой было интересно, но и страшно: на моих глазах некоторые коллеги превращались в неопознанных зверушек, и даже монстров, но большинство не выдерживали — уходили.
В книге рассказывается о героических боевых делах матросов, старшин и офицеров экипажей советских подводных лодок, их дерзком, решительном и искусном использовании торпедного и минного оружия против немецко-фашистских кораблей и судов на Севере, Балтийском и Черном морях в годы Великой Отечественной войны. Сборник составляют фрагменты из книг выдающихся советских подводников — командиров подводных лодок Героев Советского Союза Грешилова М. В., Иосселиани Я. К., Старикова В. Г., Травкина И. В., Фисановича И.