Среди нас выживает сильнейший. Книга 1. - [8]

— Спасибо, бабушка.

На берегу две лодки перевернуты вверх дном. Старик легко отволок одну к воде. Девушка протянул мне весло.

— Я спереди веду лодку, ты помогай сзади. Хорошо?

— Хорошо.

Лодка очень валкая. Я осторожно присаживаюсь на заднюю доску и закидываю под ноги мешок с едой. Моя проводница усаживается спереди.

— Папа, я скоро, — крикнула она старику.

— Давай, доченька.

Мы поплыли на тот берег, лодку быстро сносит по течению.

Отнесло нас далеко. Мы вытащили лодку на берег и девица подошла ко мне.

— Военный, просьба к тебе. Я молодая, а живу на голодном пайке. То мужиков нет, а если есть, то уроды. Помоги мне, нельзя же так мучить меня.

— Ты о чем?

— Разве не догадался.

Девушка подошла вплотную и положила руки на плечи.

— Что, прямо здесь?

— А где же? Конечно здесь. За сотню километров ни одной живой души нет.

Она уже поспешно стала снимать одежды и вскоре совсем голая встала передо мной.

— Ну что же? Чего медлишь?

Девушка повалилась на песок.

Трудно описывать эти пять с половиной дней. Тайга цепко следит за тобой и не дай бог потерять бдительность. Старушкина жидкость спасла от всяких летающих паразитов, а зверье, хоть и не попадалось на пути, но мне казалось, что следило за мной днем и ночью. Вышел на вторую реку и как подсказал старик, двинулся по берегу против течения. Вот и развилка реки. Пришлось переплыть речку до самого выступа «рогатки» и там долго греться перед костром. Когда подсохла одежда, опять тронулся в путь и, действительно, заброшенную дорогу нашел через два часа и теперь бреду не то по колее, не то по густой траве. Погода разгулялась, солнце разогрело землю и тяжелый аромат прелых игл, поплыл между деревьями. Неожиданно вышел на грейдерную дорогу, стало идти легче. Вскоре замелькали строения. Я очень обрадовался, наконец-то жилье, но наткнулся на забор с высокими вышками через каждые пятьсот метров и валы колючей проволоки. Похоже это и есть колония для заключенных. Чтобы как-то не выглядеть таким страхолюдой, сдергиваю с себя куртку и теперь в военной форме, с большой бородой, топаю по тропинке вдоль забора. Вышел к главным воротам лагеря и здесь увидел первую живую душу. Двери в воротах вдруг приоткрылись и от туда вышла старушонка с большой сумкой и медленно заковыляла по дороге.

— Бабушка, — крикнул я, — постойте.

Она послушно остановилась и уставилась на меня.

— Ты кто? — прохрипела она.

— Военный, иду от туда, — махнул рукой на север.

— Почему от туда?

— Самолет попал в аварию, вот и пришлось брести.

— Так что вам надо?

— Не подскажете, какая-нибудь машина или автобус в сторону железной дороги есть?

— Автобус ходит раз в неделю и то, не до железной дороги, а до города, а попутные машины бывают иногда, их ловить надо, да и то не здесь, а в поселке.

— А поселок где?

— Так вот я иду.

— Можно я с вами. Давайте сумку, я помогу вам.

— Бери, тащи, если можешь.

Медленно топаю со старушкой по дороге, удаляясь от тюрьмы.

— Я вижу, что ты действительно парень не плохой, — болтает со мной старушка. — Сегодня какая-нибудь машина навряд ли уедет из поселка, зато завтра рано утром в город направляется грузовик за продуктами. Если хочешь я поговорю, тебя захватят, а пока ночь переночуешь в моем доме.

— Если так, то я не против.

Впереди показались первые деревянные избы и небольшие каменные домики.

— Ух ты, за столько дней, первое жилье увидел.

— Этот поселок выстроен для семей охранников и обслуживающего колонию персонала.

— Простите, а вы кто?

— Кто- кто, старуха, бывшая жена коменданта колонии. Муженек-то, помер, царствие ему небесное, а мне некуда было уехать, так и осталась здесь свой век доживать. Начальство, в память о муже, помнит обо мне, подкармливает. Вот продукты домой тащу. Ты-то небось голоден?

— Да.

Мое вяленное мясо и рыба кончились только вчера.

— Ну вот, чего-нибудь придумаем на вечер.

Идем по поселку, все для меня, как-то необычно — где то орут петухи, скрипят ворота, дымят трубы. На улице несколько грязных детей играют в прятки. Мы подходим к черной, чуть скошенной на бок, избе.

— Сынок, ты посиди здесь на крыльце, а я сейчас через два дома сбегаю к соседу у которого машина, договорюсь о тебе завтра.

— Хорошо, бабушка.

Валюсь на ступеньки и с наслаждением вытягиваю ноги.

Она пришла минут через пятнадцать, хмурая и расстроенная.

— Ты случайно не лейтенант Комаров?

— Да, я, — от удивления даже поднялся. — Откуда меня здесь знают? Сообщили из моей части что ли?

— Плохо твое дело, лейтенант. На тебя пришел заказ.

— Не понял.

— Чего не понимать-то, подняты все стражники, мужики ближайших и дальних деревень для твоей поимки. Приказано считать тебя беглецом. Большая награда будет тому, кто тебя убьет.

— Да что же такое делается? Я же не преступник, иду к своей части.

— Это я не знаю, кому ты там перешел дорогу. Факт остается фактом. Не возьмет тебя завтра мой сосед в город, не хочет потерять голову, если посадит в машину.

— Вот так новость. Что же делать? Может пойти к начальнику колонии…

— Не делай глупостей, начальник тебя не примет, а если узнает, что ты здесь, может сам с удовольствием будет за тобой охотится. Вот что, молодой человек, сначала давай перекусим и сообща покумекаем, что тебе делать дальше.