Среди богов - [36]
Андрейченко вежливо отказался, сославшись на то, что в вокзальном буфете выпил стакан молока с булочкой. Напрягая всю свою волю, чтобы казаться спокойным, достал из нагрудного кармана пиджака собственные простенькие часы с пожелтевшим циферблатом, положил их на стол:
– Если позволите, ваше превосходительство, поставлю на ваших часах точное время.
Коновалец согласился и предал подарок Андрейченко. Тот мгновенно перевёл стрелки и, повертев заводную головку, вернул «законному» владельцу.
Начался отсчёт рокового времени. Для владельца. И для дарителя, если ему не удастся вовремя уйти. Если сейчас явится Барановский, положение усугубится и для других посетителей кафе, в том числе для самого Андрейченко. Немедленно исчезнуть! Под любым предлогом! Убедительным.
Специальный взрывной механизм часов задействован на двадцать минут. Отклонения – секунды. У Андрейченко оставалось восемь-десять минут, чтобы исчезнуть из кафе, испариться, остаться вне подозрения. Хотя бы на ближайшее время. В мозгу, точно удары маятника часов, повелительно отбивало: «уходи, уходи»…
И он пересилил себя:
– Не вижу саквояжа Вашего превосходительства… Вы уже сняли номер в гостинице?
Коновалец не успел ответить, что Барановский увёз его в отель «Атлант», где они вместе остановятся, как Андрейченко озабоченно засуетился: заглянул под стол, отодвинул стулья. Словно неожиданно вспомнив что-то, сокрушенно произнёс:
– Заговорили о вашем саквояже, а я вспомнил о своём портфеле. Забыл его в буфете. На вокзале.
Коновалец встрепенулся:
– В нём что-нибудь важное?
– Нет, ваше превосходительство, – Андрейченко старался ничем не выдать волнения. – Единственная ценная вещица – отцовская бритва «Золинген». Остальное – чепуха, мелочь дорожная. Потерять, конечно, не хотелось бы.
– Конечно, конечно, отцовская память.
– Да и цел ли портфель? – сокрушался Андрейченко. – Не зря ли время потрачу?
– Здесь ничего не пропадает, уверяю вас. Поезжайте и непременно заберите. Я посижу один. Езжайте!
Андрейченко поднялся, секунду-другую постоял в раздумье: ехать или остаться? Не просто было сыграть эдакое безразличие к портфелю.
Коновалец уловил нерешительность Андрейченко:
– Езжайте! Сейчас же! Ярослав скоро вернется. Жду вас здесь. Либо в сквере напротив. Хочется подышать свежим воздухом. Здесь душновато.
Андрейченко не спеша двинулся к выходу, хотя далось ему это с трудом. Не убежать – вылететь бы отсюда! Будто мощные тормоза сдерживали его. Только бы не встретиться с Барановским! Две минуты, одна… Дойти до улицы… За углом стоянка такси. Была бы там машина!
Барановский задерживался. Зал кафе опустел. Лишь два толстяка о чём-то сдержанно спорили, размахивали руками, показывали друг другу какие-то бумаги.
Евгению Михайловичу не сиделось. Достав из кармашка жилетки новые часы, повертел их в руках, приложил к уху. Послушав ход, внимательно оглядел корпус, открыл крышку и, прочитав фирменную надпись на циферблате, задумался. Прошёлся большим пальцем по гравировке, задержал взгляд на царском гербе и монограмме, сквозь которую проглядывало его искажённое, как в кривом зеркале, отражение. Усмехнулся и сунул часы обратно в кармашек жилетки. Решительно поднявшись, направился к выходу. Официанту, поклонившемуся ему, объяснил на немецком, сопровождаемом жестами, что скоро вернётся. Если его будут искать, он в скверике.
Оказавшись на улице, Коновалец огляделся по сторонам, полагая, что Барановскому пора бы появиться. Но того видно не было. Постояв в раздумье, направился в сквер. У входа снова обернулся – Барановский не появлялся.
Заложив руки за спину, Коновалец прошёл в сквер и сразу же свернул в боковую аллею. Солнце ласково пригревало, зеленеющие кусты, тянувшиеся по обе стороны дорожки, издавали резкий аромат, напоминавший запах в храме в пасхальную ночь. Благоухало терпким ароматом ладана. Стояла мёртвая, как на кладбище, глухая тишина.
Провидник Центрального провода ОУН шагал не спеша. С наслаждением, вдыхая весенний аромат ожившей зелени, обдумывал своё выступление на предстоящем совещании. Вырисовывалась обнадёживающая перспектива. Мечте всей его жизни и посвящённой ей борьбе предстояло воплотиться в реальность. Как никогда прежде, она отчётливо виделась, становилась осязаемой и… Досмотреть её Коновалец не успел. Что-то оглушительно грохнуло, в глазах помутилось, и он поплыл в бездну.
Евгений Михайлович Коновалец молча рухнул на ухоженную дорожку сквера, слегка подёрнутого синим дымком.
Задуманная высшим эшелоном НКВД и стоявшим над ней вдохновителем операция «Ходики» завершилась. Воинствующая националистическая сила, которой в германском Генштабе предназначалась роль «пятой колонны» в СССР, лишилась своего верховодителя, провидника, вождя.
Издали трудно было различить, что произошло в сквере. На боковой аллее рассеивался дымок. Немногочисленные прохожие, до которых донёсся хлопок приглушённого взрыва, приостановились, недоумённо переглядываясь. Никто не понял, что случилось. Кто-то всё же побежал туда, где ещё угадывался улетучившийся дымок. За ними другие прохожие. Примчался полицейский. Прикатила с колокольным звоном карета «скорой помощи». Появилась и машина полиции.
Роман Юрия Колесникова динамически воссоздает панораму предвоенной Европы, отражает закулисную возню различных ведомств гитлеровской Германии в канун подготовки к вероломному нападению на Советский Союз. В книге рассказывается об интернациональном коммунистическом движении против фашизма, а также разоблачается антинародная сущность сионизма и его связь с фашизмом.Роман призывает к бдительности, готовности дать отпор любым авантюристическим проискам, которые могут привести мир к войне.
Роман повествует о судьбе еврейского юноши Волдитера, который накануне второй мировой войны, захваченный сионистской пропагандой, приехал в Палестину — «землю обетованную». Столкнувшись с реальностью, познав антинародную сущность сионизма, Волдитер порывает с ним, возвращается на родину, Бессарабию, которая к тому времени вошла в состав СССР.
В романе Юрия Колесникова «Тьма сгущается перед рассветом» изображена Румыния 30-х годов — накануне второй мировой войны. В этот период здесь действует «Железная гвардия» — «пятая колонна» Гитлера. Убиты два премьер-министра — Дука и Калинеску. События нарастают. Румыния идет к открытой фашистской диктатуре. Провокации против компартии и убийства на румыно-советской границе совершаются при попустительстве тайной полиции — сигуранцы. Королевский двор, министры, тайная полиция, шпионы и убийцы — легионеры, крупная буржуазия и лавочники объединились для борьбы с трудовым народом.Автор умело нарисовал картины жизни различных слоев общества, борьбу рядовых людей против подготовки войны с Советским Союзом.С большой силой в книге воссоздана атмосфера тревоги, неуверенности в завтрашнем дне, порожденная политической обстановкой в Европе.Одновременно с ростом безработицы, обнищанием растет классовое самосознание трудящихся масс, понимание несправедливости существующего строя.
В повестях и очерках рассказывается о подвигах партизан, сражавшихся на территории Польши, на Украине и в Белоруссии в составе прославленной дивизии имени С.А.Ковпака.В книге показаны образцы смелости и находчивости советских людей в годы Великой Отечественной войны при выполнении ответственных боевых заданий.Для широкого круга читателей.
В книге объединены рассказы о советских разведчиках и партизанах, сражавшихся в глубоком тылу врага в период Великой Отечественной войны. Об их храбрости и находчивости в столкновении с хорошо вооруженным и опытным противником; о том. как наши разведчики разгадывали и расстраивали планы противника, разоблачали предателей и шпионов, засланных врагом.Автор рассказывает о боевой дружбе наших разведчиков с польскими, французскими, немецкими патриотами-антифашистами, о братстве, которое крепло в огне войны против общего врага — фашизма.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Со времен Макиавелли образ политика в сознании общества ассоциируется с лицемерием, жестокостью и беспринципностью в борьбе за власть и ее сохранение. Пример Вацлава Гавела доказывает, что авторитетным политиком способен быть человек иного типа – интеллектуал, проповедующий нравственное сопротивление злу и «жизнь в правде». Писатель и драматург, Гавел стал лидером бескровной революции, последним президентом Чехословакии и первым независимой Чехии. Следуя формуле своего героя «Нет жизни вне истории и истории вне жизни», Иван Беляев написал биографию Гавела, каждое событие в жизни которого вплетено в культурный и политический контекст всего XX столетия.
Народный артист СССР Герой Социалистического Труда Борис Петрович Чирков рассказывает о детстве в провинциальном Нолинске, о годах учебы в Ленинградском институте сценических искусств, о своем актерском становлении и совершенствовании, о многочисленных и разнообразных ролях, сыгранных на театральной сцене и в кино. Интересные главы посвящены истории создания таких фильмов, как трилогия о Максиме и «Учитель». За рассказами об актерской и общественной деятельности автора, за его размышлениями о жизни, об искусстве проступают характерные черты времени — от дореволюционных лет до наших дней. Первое издание было тепло встречено читателями и прессой.
Дневник участника англо-бурской войны, показывающий ее изнанку – трудности, лишения, страдания народа.
Саладин (1138–1193) — едва ли не самый известный и почитаемый персонаж мусульманского мира, фигура культовая и легендарная. Он появился на исторической сцене в критический момент для Ближнего Востока, когда за владычество боролись мусульмане и пришлые христиане — крестоносцы из Западной Европы. Мелкий курдский военачальник, Саладин стал правителем Египта, Дамаска, Мосула, Алеппо, объединив под своей властью раздробленный до того времени исламский Ближний Восток. Он начал войну против крестоносцев, отбил у них священный город Иерусалим и с доблестью сражался с отважнейшим рыцарем Запада — английским королем Ричардом Львиное Сердце.
Автору этих воспоминаний пришлось многое пережить — ее отца, заместителя наркома пищевой промышленности, расстреляли в 1938-м, мать сослали, братья погибли на фронте… В 1978 году она встретилась с писателем Анатолием Рыбаковым. В книге рассказывается о том, как они вместе работали над его романами, как в течение 21 года издательства не решались опубликовать его «Детей Арбата», как приняли потом эту книгу во всем мире.