Сражение за Калинин. Хроника нетипичной обороны - [8]

Заместитель командующего западным фронтом генерал-полковник (на фото – еще генерал-лейтенант) Иван Степанович Конев.

Традиционно при описании обороны Калинина принято ссылаться на высокую активность немецкой авиации, бомбившей город и оборонявшиеся войска. Действительно, практически во всех воспоминаниях и документах, касающихся обороны города, есть упоминания о сильных бомбардировках и вызванных ими пожарах. Немецкие наземные войска также чувствовали поддержку коллег из Люфтваффе. Например, в ЖБД 3-й танковой группы за вечер 13 октября есть упоминание о том, что «воздушный корпус еще раз атаковал северный берег Волги в Калинине пикирующими бомбардировщиками».[9]

При этом действия советских бомбардировщиков остаются в тени, что не совсем справедливо. Так, весь день 13 октября ДБ-3Ф 42-го дальнебомбардировочного полка 133-й авиадивизии буквально охотились на колонны снабжения 1-й танковой дивизии, двигавшиеся по шоссе Старица – Калинин.

Юго-западнее Калинина группа бомбардировщиков полка была обнаружена, а затем атакована парой Bf 109 из группы I./JG 52. В советском исследовании истории авиации дальнего действия этот воздушный бой был описан следующим образом:

«…В первый боевой вылет группу повел в бой заместитель командира 42-го авиаполка капитан Василий Улюшкин. Предстояло двумя звеньями нанести удары по вражеским войскам, двигающимся по шоссейным дорогам к Калинину. До цели группа шла за облаками, но в заданный район вышла точно. Неожиданно для противника вынырнули из облаков. Несколько секунд на наводку и прицеливание потребовалось опытному штурману старшему лейтенанту Н. Ровде, и стокилограммовые бомбы полетели к земле. Несколько машин перевернуло взрывами, двигающиеся за ними наползали одна на другую, сворачивали в кювет. Колонна остановилась.

Получив доклад о том, что звенья отбомбились, В. Улюшкин сделал плавный разворот, чтобы не разорвать строй и не нарушить тем самым основы противоистребительной обороны, построенной по принципу четкого взаимодействия огня стрелков, вывел группу на вынужденно образовавшееся скопление войск и техники врага на шоссе и его обочинах.

– Появились истребители! – доложил командиру группы его стрелок-радист.

Истребители атаковали самолет ведомого лейтенанта Б. Нехая. Без выполнения маневра фашисты решили атаковать с близкого расстояния. По команде стрелка нижнего пулемета Нехай отжал штурвал от себя, и истребитель оказался в зоне огня. Серия трассирующих пуль прошла перед его кабиной, истребитель задрал нос и оказался над группой бомбардировщиков. Последовали пулеметные очереди одновременно с трех самолетов. Вражеская машина вспыхнула.

Командующий войсками 30-й армии генерал-лейтенант Василий Афанасьевич Хоменко.

Вышли на цель вторично, сбросили еще по пять стокилограммовых бомб. Несмотря на яростный огонь с земли, штурман Н. Ровда точно положил бомбы. Хорошо отбомбилось и второе звено. Удар был эффективным. Но при отходе от цели снаряд крупнокалиберного пулемета разорвался в плоскости самолета, пилотируемого Б. Нехаем. Возник пожар. Командир сбил пламя скольжением. Однако, маневрируя, он оторвался от группы. На одиночный самолет набросилась пара истребителей противника. В первой же атаке стрелок-радист И. Исполнев был ранен, но продолжал вести бой, вынуждая противника открывать огонь с больших дистанций, выигрывая время, необходимое для снижения. При полете бомбардировщика на предельно малой высоте фашистские истребители прекратили атаки, рискуя врезаться в землю. Бомбардировщик вернулся на свой аэродром».[10]

В данном случае результат боя полностью подтверждается немецкими источниками. Судя по записи в журнале боевых действий 52-й истребительной эскадры, «унтер-офицер Йозеф Майер (Uffz. Josef Maier) из эскадрильи 1./JG 52 стал первой потерей группы I./JG 52 на Восточном фронте. В воздушном бою с русскими бомбардировщиками в 6 км юго-западнее Калинина он был сбит…», летчик погиб. В безвозвратные потери был записан самолет Bf 109F2 «Белая 11», заводской номер 5771. Эта потеря лишний раз свидетельствовала о том, что советские самолеты вовсе не были легкой добычей, а попытки истребительной авиации люфтваффе пресечь их активность иногда заканчивались весьма плачевно даже для пилотов самых известных соединений.

Для вырвавшихся вперед немецких частей такое воздействие советской бомбардировочной авиации на тылы было крайне опасным. Как отмечалось в ЖБД 1-й ТД, «вследствие плохого состояния дорог и положения с топливом дивизия разбросана на расстоянии в 150 км».

Журнал 3-й танковой группы содержит запись об «усилившейся активности вражеской авиации над Калинином».

Несмотря на все эти трудности, противник, как отмечено в ЖБД советской 30-й армии, «к 12.30… занял Мигалово, Даниловское, подтянув артиллерию с 15.30 начал артиллерийский и минометный обстрел по ж.д. мосту и юго-зап. окраине г. Калинин. В 18.30 противнику удалось прорвать оборону на правом фланге 142 сп».

После захвата аэродрома Мигалово части 1-й танковой дивизии продолжили наступление по Старицкому шоссе. В бою у Первомайской рощи, погибли командир истребительного батальона старший лейтенант погранвойск НКВД Г. Т. Долгорук и комиссар А. Ф. Паткевич. Данные на Григория Трофимовича Долгорука легко находятся в ОБД «Мемориал», причем в документе о потерях его звание указано как «капитан». Возможно, оно было присвоено уже в дни боев за Калинин.