Сравнение двух академий - [32]

– Ты где будешь жить? У дяди?

Я пока не думала об этом и, честно говоря, не имела ни малейшего понятия, где живёт мой единственный дядя Кион.

– Если у дяди, то сфотографируешь для меня его дом?

Великий Ктулху, ты подошёл ко мне из-за дома?!

Мне было обидно. Ужасно, до слёз!

– Хорошо, я это сделаю, – произнесла я, стараясь, чтобы голос не дрожал. – Что-нибудь ещё?

– Да. Виилам … Я не знаю, как сложится наша судьба, что со всеми нами будет, но … – Маккарти замялся, не решаясь продолжить. – Ты была хорошим другом, хоть и знакомы мыбыли всего ничего.

Да, и тем более горько было уходить.

– Я дарю. На память, – и Эарлан мне протянул кулон.

Он был в форме синего дельфина, в котором переливалась вода.

– Неужели это … – я не могла поверить, что Эарлан дарит мне такую дорогую вещь.

– Да, это управитель воды. Разбей его – и ты на время сможешь управлять любой жидкостью и никогда не сможешь утонуть в чём бы то ни было.

Управители были очень древними артефактами, и когда-то, около двух-трёх тысяч лет назад, ими пользовались все, кому не лень. Но потом запретили из-за катастроф, что порождали управители, а в дальнейшем и забылись рецепты их изготовления. Так что на моей шее в буквальном смысле этого слова, будет настоящий мощнейший антиквариат.

– Спасибо. А откуда он у тебя?

– Много веков хранился в нашей семье и передавался из поколения в поколение. Я должен сам его надеть тебе на шею, иначе магия не сработает.

Я не возражала. Эарлан подошёл ко мне ближе и стал говорить какие-то слова на Жёлтом языке. У нас была только одна пара, с которой запомнила, что основной частью этого языка является суффикс «-укум-». В словах Эарлана его не было.

– А можно перевод твоих слов? – спросила я, когда мне на шею был надет кулон.

– Нельзя, иначе не сможешь воспользоваться управителем.

– Понятно.

У наших предков было много разных ограничений. Это сейчас – колдуй направо-налево, и ничего тебе за это не будет, магии ты не лишишься. Это не значит, что в древности колдуны были могущественнее нас, просто тогда любой эксперимент мог обернуться катастрофой. Потому мы и пришли к быту, основанному не только на магии, и можем ею не злоупотреблять.

В это время к остановке стал подходить автобус. Эарлан попрощался со мной, намереваясь уйти.

– Постой, – крикнула я ему вслед.

Эарлан обернулся.

– Чему поклоняются добряки?

В Интернете найти ответ на этот вопрос мне не удалось, что было и неудивительно. О Великом Ктулху так же нельзя было ничего найти. Вот такие мы скрытные.

– Траве, небу, цветам, дому … Всему, что тебя окружает.

– Как понять?

Автобус почти доехал до остановки.

– Мы поклоняемся окружающему миру.

– Немного по-эльфийски.

Маккарти пожал плечами.

В этот момент засигналил автобус. Остановка около академии была конечной, и мало кто до неё доезжал, так что я была единственной пассажиркой. Я хотела спросить, чему конкретно поклонялся Эарлан, но подумала, что это очень личное и спрашивать не стоит.

– Пока, Виилам.

– Пока!

Я села в автобус и ещё некоторое время махала Эарлану.

Когда я вошла в свой дом, всё было как обычно – мама варила зелья, папа готовил обед.

– Ты не голодна? – сразу спросил папа, как только я разделась.

Я отрицательно покачала головой.

– Вот и хорошо, тебе всё равно пришлось бы ждать пятнадцать минут, – ответил он и вернулся на кухню. Я пошла за ним.

– Пап, а жить я буду в общежитии, да?

Папа попробовал, посолил и только тогда ответил:

– Нет, мама планирует, что ты поживёшь у Бирнов.

– Их дом находится так недалеко от Академии Зла и Разрушений?

– Твоя мама говорит, что да.

Мне не понравился такой уклончивый ответ.

– А ты не в курсе?

– Я никогда не бывал у них в гостях.

– Почему?

– Я – «перебежец».

Это добро принимает всех, а зло нет, и особенно оно не прощает предательство своих.

– Папа, а почему ты перешёл на сторону добра?

Мне давно хотелось задать этот вопрос. В общих чертах я знала, но хотелось подробностей, конкретики.

Папа нахмурился. Он всегда хмурился, когда дело касалось его прошлого. Может, именно поэтому у нас нет его фотографий в молодости?

– Ты знаешь, что такое зло?

– Это сторона, которая всё время хочет захватить мир и борется с добром, – ответила я.

Знаю, что плохой ответ, и поняла, что папа не просто так спросил.

– Разве зло заключается только в том, что оно всё время хочет захватить мир? Нет, Виилам, зло – это разрушения, страдания и немыслимая погоня за чем-то непонятным, абстрактным. Могущество, власть, бессмертие, – папа невесело усмехнулся. – Я когда-то сам был до этого жаден.

– И что произошло?

– После очередной попытки стать бессмертным (мне этого хотелось более всего), я оказался один посреди обгоревшего поля. Чёрного поля.

Папа смотрел куда-то в сторону, словно сейчас действительно видел его.

– И я задался вопросом: Зачем? Чего ради? Чтобы оставлять позади себя жертвы? В этот момент я понял всю бессмысленность зла и перешёл на сторону добра. Женился на твоей маме, – тут папа улыбнулся. – Помню, как боялся признаться ей, что перешёл на сторону добра, думал, сейчас Аисва скажет, что и видеть меня не желает. Но она эту новость восприняла спокойно, только спросила, уверен ли я в своём решении. Я был уверен, как никогда, и до сих пор верю, что поступаю правильно.