Спящий убийца - [30]

Она украдкой окинула взглядом офис – офис главы фирмы – и решила, что он соответствовал личности Уолтера Фейна. Офис выглядел старомодно, обивка на креслах, хотя и добротная, изрядно потерта. Вдоль стен – ящики с документами, на которых значились имена респектабельных граждан графства: «Сэр Джон Вавасур-Тренч. Леди Джессап. Артур Фолкс, эсквайр. Скончался».

Большие окна с подъемными рамами и довольно грязными стеклами выходили на квадратный задний двор, огражденный массивными стенами примыкающего дома постройки XVII века. В кабинете не было ни одной изящной современной вещицы, но в то же время ничто здесь не вызывало неприязни. На первый взгляд офис казался неопрятным, с этими громоздящимися один на другом ящиками, беспорядком на столе, с множеством всевозможных кодексов, сводов законов, кое-как рассованных по полкам, и тем не менее это был кабинет человека, который точно знает, где что находится, – достаточно протянуть руку, чтобы достать нужный документ или справочник.

Уолтер Фейн отложил наконец перо и, сдержанно улыбнувшись, сказал:

– Я думаю, что здесь все ясно, миссис Рид. Очень простое завещание. Когда вы соизволите зайти, чтобы подписать его?

Гвенда ответила, что в любое время. Особой спешки нет.

– Мы приобрели дом, там, внизу, вы, наверное, знаете, он называется «Хиллсайд».

– Да, вы указали мне свой адрес… – ответил он ровным голосом.

– Очень хороший дом, – добавила Гвенда. – Мы полюбили его.

– В самом деле? – улыбнулся Фейн. – Он на берегу моря?

– Нет, – ответила Гвенда. – Насколько мне известно, прежде он назывался «Сан-Кэтрин».

Мистер Фейн снял пенсне и, потупив взор, принялся протирать стекла шелковым носовым платком.

– Ах да, – поправился он, – это на Саутгемптон-роу?

Он взглянул на Гвенду, и она подумала о том, что люди, которые постоянно носят очки, без очков выглядят совершенно иначе. Взгляд его светло-серых глаз казался рассеянным и как бы ничего не видящим.

«Поэтому, – подумала Гвенда, – у него такой отсутствующий вид».

Уолтер Фейн снова водрузил пенсне на нос и сказал своим специфическим адвокатским тоном:

– Кажется, вы сказали, что оформляете завещание в связи с замужеством?

– Да. Но прежде я указывала в завещании родственников в Новой Зеландии, которые уже умерли, поэтому решила, что проще сделать новое завещание, нежели вносить изменения в старое, тем более что мы намерены постоянно жить в этой стране.

Уолтер Фейн кивнул:

– Да, вы поступаете очень разумно. Я думаю, здесь все ясно, миссис Рид. Вы сможете зайти послезавтра. Одиннадцать часов вас устраивает?

– Да. Вполне.

Гвенда поднялась, а вслед за ней поднялся и Уолтер Фейн.

Гвенда сказала с некоторым волнением, которое она отрепетировала заранее:

– Я… я обратилась специально к вам, потому что думаю, вернее, знаю, что вы когда-то были знакомы с моей… с моей матерью.

– В самом деле? – Уолтер Фейн стал более дружелюбным. – Как ее звали?

– Холидей. Меган Холидей. Кажется… так мне, по крайней мере, говорили… что вы были помолвлены с ней?

Часы на стене тикали. Один-два, один-два, один-два.

Гвенда вдруг почувствовала, что сердце у нее забилось чуть чаще. Какое непроницаемое лицо у Уолтера Фейна. Так выглядит дом, где на всех окнах опущены шторы. Это означает, что в доме покойник. («Что за идиотские мысли у вас, Гвенда!»)

– Нет, я никогда не был знаком с вашей матерью, миссис Рид, – сказал Уолтер Фейн все тем же невозмутимым тоном. – Но я был помолвлен, правда очень недолго, с Элен Кеннеди, которая потом вышла замуж за вашего отца, став его второй женой.

– Ах вот как! Я все перепутала. Значит, это была Элен – моя мачеха. Конечно, все это было так давно, что я просто не могла этого знать. Я была малолетним ребенком, когда распался второй брак моего отца. Но слышала от кого-то, что вы были помолвлены с миссис Холидей в Индии… и я подумала, что это могла быть моя мать, потому что именно в Индии мой отец встретил ее.

– Элен Кеннеди приехала в Индию, чтобы сочетаться со мной браком, – сказал Уолтер Фейн, – но потом передумала. На пароходе, возвращаясь домой, она встретила вашего отца.

Это была простая, спокойная констатация фактов. Гвенда все еще воспринимала его как дом с зашторенными окнами.

– Я очень сожалею, что невольно затронула деликатную тему.

Уолтер Фейн снова улыбнулся своей сдержанной приятной улыбкой – шторы раздвинулись.

– Это было восемнадцать или двадцать лет назад, миссис Рид. Все эти юношеские переживания и безрассудные поступки теперь, по прошествии такого длительного времени, утратили свое значение. Так вы – та самая маленькая дочка Холидея? А вы знаете, что ваш отец и Элен жили некоторое время здесь, в Дилмуте?

– О да, – ответила Гвенда. – Собственно, поэтому мы и приехали сюда. Я, естественно, не помнила Дилмута, но когда мы решили обосноваться в Англии, то я прежде всего подумала о Дилмуте и приехала сюда посмотреть, как он выглядит на самом деле. Мне здесь понравилось, и мы решили поселиться именно здесь. И не удача ли это? Мы приобрели тот самый дом, где когда-то, очень давно, жили мои родственники.

– Я вспомнил этот дом, – сказал Уолтер Фейн. И снова улыбнулся своей приятной улыбкой. – Вы, наверное, не помните меня, миссис Рид, но мне кажется, что однажды я таскал вас на закорках.