Спящий джинн. Кладбище джиннов. Война с джиннами - [23]

Игнат поразмышлял, посматривая на мою удрученно-ждущую физиономию, и принял последнее предложение.

– Не очень романтическая профессия, – сказал он в пинассе, глядя на уплывающую от нас лабораторию, похожую на отломившийся снежный купол одной из гор. – Да, стажер?

– Не очень, – пробормотал я, чувствуя угрызения совести. Думал я в это время о своей профессии и о том, что доминантой спасателя во все времена было терпение. То есть именно то, чего мне не хватает. Игнат, конечно, об этом не скажет, но подумает, ушел-то он из лаборатории из-за меня. Хотя, с другой стороны, дел у нас достаточно, а начальнику БИИМа мы были не нужны.

– Вот это уж точно! – сказал вдруг Игнат одобрительно.

Я не особенно удивился. Видимо, снова утратил контроль над лицом, врагом моим.

Мы сделали круг над голубоватыми холмами пыли, и вдруг взгляд Игната остановился. Что он там увидел, внизу?

– Черт побери! – раздельно сказал Игнат. – Как это я с первого раза не заметил?

Я не успел ничего спросить, как мы уже пикировали вниз и через минуту головокружительной карусели приземлились на обрыве возле букового леса. И только выйдя из кабины пинасса, я понял, в чем дело.

Деревья в лесу неестественным образом были искривлены, наклонены в сторону обрыва. Вернее, не искривлены, а как бы расплавлены и раскатаны – других терминов не подберешь – в плоские языки, доскообразные стены, изогнутые лопасти, усеянные наплывами и утолщениями. Ветви деревьев тоже изменились, превратились в канделябры и фестоны, а листья вытянулись в длину и походили на зеленые перья с жемчужным отливом.

Игнат обошел несколько буков, дотрагиваясь до них рукой, присвистнул и присел на корточки. У ног его начиналась россыпь каких-то мелких зеленых пузырей, густо усеявших взгорбок обрыва.

– Знаешь, что это такое? Догадайся.

Я подошел, неосторожно наступил на один из пузырей, и тот превратился в мокрое пятно.

– Тише, медведь! Это трава, понял? Жди меня здесь, попробую вызвать бригаду экспертов-биологов. Такого, брат, мы еще не видали.

Я кивнул, ошеломленный настолько, что был в настоящий момент только зрителем, а не помощником инспектора безопасности.

Информация к расследованию

Остров Сан-Мигел,

Азорские острова, май 12-208

Сан-Мигел ничем не выделяется из островов Азорской гряды. Гористый, с обилием термальных источников, он суров и не слишком приветлив и требует постоянного внимания со стороны Атлантического сектора УАСС Земли, потому что входит в сейсмически активную зону земного шара.

Три сейсмостанции, установленные на острове, контролируют малейший шорох в его недрах, и уже больше века в районе Азор не случается мощных землетрясений и вулканических взрывов: аварийные бригады геопатруля вовремя предотвращают попытки бунта земных недр.

Известно, что активность недр не проявляется внезапно. Прежде чем родиться землетрясению или вулкану, идет долгая подготовка в глубинах астеносферы и мантии Земли, на границах континентальных глыб и срединных океанических хребтов – в местах разломов земной коры. Земля уже давно была окутана глобальной сетью автоматических сейсмостанций и вычислительных геокомплексов, выдающих долговременные прогнозы поведения недр во всех точках планеты; машины, как правило, ошибались редко. Но то, что случилось двенадцатого мая на острове Сан-Мигел, ни автоматы, ни люди предусмотреть не могли.

В полдень сейсмостанции острова зарегистрировали необычные электрические явления в районе кальдеры вулкана Фурнаш, расположенного в его восточной части. Пока озадаченные диспетчеры геопатруля сверяли сводки по Атлантике с поступившим сигналом, в недрах Сан-Мигела зародились странные звуки, сопровождаемые вибрацией, с амплитудой в десятые доли миллиметра. По всем признакам вот-вот должно было начаться извержение вулкана, в то время как карты прогнозов выдавали на ближайшие сутки и вообще на год вперед полнейший штиль в районе Азор.

Спустя полчаса скрипы и участившиеся подрагивания почвы на всех островах Азорской дуги показали, что давление лавы ближайшего к поверхности океана магматического очага превысило допустимую норму и лава начинает пробиваться из глубин по древнему жерлу вулкана Фурнаш. Еще через пять минут последовал первый громовой удар неожиданно проснувшегося вулкана.

Когда к Азорским островам прибыли модули геопатруля, остров Сан-Мигел был окутан тучей пепла, дыма и пара, сквозь которую проглядывали факелы пламени и языки лавы, сползавшие в океан.

После двухчасовой схватки стихия покорилась людям, вулкан успокоился, дым рассеялся, и взорам спасателей предстал удивительный новый ландшафт острова: из свежего поля лавы торчали изъязвленные порами каменные клыки – все, что осталось от конуса вулкана Фурнаш. В радиусе километра поле лавы тоже было пористым и покрытым зеленоватым налетом. Такой след оставляет ТФ-космолет, стартующий с поверхности Земли в рейсовом режиме. А из центра лавового поля торчал странный предмет: не то искореженная ферма какого-то моста, не то скелет апокалиптического зверя длиной в километр!

Из двухсот жителей и отдыхающих на острове удалось спасти сто семьдесят девять человек. Трое из них умерли по пути в клинику на Азорах от внезапной остановки сердца, остальные твердили о жутком холоде, предшествовавшем извержению, о «чудовище, пляшущем над вулканом», о необычном беспричинном страхе, охватившем их перед извержением, и о прочих странных вещах…