Спящие секреты - [82]

Парень покрутил головой и понял, что если это Королёв, то какая-то явно незнакомая ему часть города. Не то, чтобы Даниилу был известен каждый закоулок, но очень уж специфически выглядели трёхэтажные бараки вокруг. Причем, куда не посмотри, более высоких домов не наблюдалось. И холодно… Не сырая октябрьская погода с дождями и вечными лужами, а настоящий мороз, хотя снега вокруг не наблюдалось и в помине.

Данька поёжился и еще раз тоскливо огляделся по сторонам. Ну и где ему искать Иванова? И почему, в самом деле, так холодно? Неужели во сне нельзя было отправиться на Бали или Мальдивы? Данька невыездной, так хоть бы в чужом сне посмотрел на заграничный песочек.

Решив, что стоять на месте, как минимум, просто глупо, он сплюнул и решительно зашагал в сторону ближайшего прохода между домами. Иванов или нет, но у этого сна должен быть хозяин, и чтобы прояснить ситуацию, его надо найти.

«С другой стороны, это же кома!» – подумал парень. – «Кто его знает, почему вокруг всё так мрачно и депрессивно... Может быть, у него что-то болит и он просто не может никому рассказать об этом?»

Про кому Даниил знал мало. Ну, лежит человек с закрытыми глазами. Вроде дышит, а вроде и нет. Как туда попадают и уж тем более, как из комы выходят, Даниил никогда не интересовался. Врачам подобное может быть и интересно, а обычные люди от любых болезней, тем более, таких загадочных стараются держаться подальше. Просто все знают, что кома это плохо, а дальше никто и не углубляется. Только сейчас он осознал, что по сути своей планирует совершить настоящее чудо – вернуть в обычный мир человека, которому не смогла помочь даже медицина 21 века. Круто же?

Воодушевленный значимостью и ответственностью своей миссии, Данька сделал несколько шагов и внезапно понял, почему картинка вокруг смотрелась настолько неживой и нереальной.

Тишина!

Во дворе не было ни единой живой души. Ни детей, играющих в песочнице, ни мамочек с колясками, ни просто людей, идущих куда-то по своим делам. Ощущение, что город давно вымер, а все его обитатели переехали.

Ладно бы, сейчас была ночь и можно было подумать, что все уснули, но висящее на небе солнце говорило о дне. Где же тогда люди? Кошка, собака? Птицы, наконец...

Может быть, это воспоминания Иванова о его детстве? Никто же не знает, откуда он приехал? Сколько по России таких городков, которые можно без малейшей ретуши использовать для съёмок фильмов о постапокалипсисе?

У Даньки было достаточно большое количество знакомых, чтобы знать, что за МКАДом жизнь не заканчивается, и совсем не везде улицы утыканы кофейнями вперемешку с барбершопами.

Один из его однокашников, например, после окончания военного училища проходил службу где-то в Сибири и безумно радовался переводу в столицу на преподавательскую должность. Его даже не смутили двукратное уменьшение зарплаты и вполне туманные перспективы карьерного роста. После районного центра с населением в двадцать тысяч человек Москва казалась райскими кущами и Меккой возможностей.

Причем, выбор школы для детей и широкие возможности трудоустройства жены оказались совсем не главными радостями однокашника.

Георгий не переставал восхищаться работающим отделением «Почты», потому что на прежнем месте службы это учреждение пять лет подряд находилось на ремонте. Приложение китайского магазина перестало быть бесполезным украшением на смартфоне, и теперь однокашник чуть ли не каждый день получал посылки с очередной бесполезной вещью. О существовании некоторых Данька только от него и узнал. Подсветка под ободком унитаза, нож для создания картофельных кубиков, вакуумный штопор.... Оказалось, что эти приспособления не только существуют, но кто-то их даже и покупает.

В особый восторг сослуживца приводил ассортимент аптеки возле дома, потому что в прежней продавали только зелёнку и ацетилсалициловую кислоту. Причем, что удивительно, раньше Георгий как-то обходился зеленкой, а по приезду в Москву выяснил, что у него оказывается гораздо больше болячек, чем может выдержать бюджет преподавателя, пускай и в военной Академии.

«Осталось найти местную аптеку», – усмехнулся своим мыслям Даниил. – «Вдруг здесь продаётся что-то и от диареи».

Однако, стоило признать, что полное отсутствие хоть какой-то жизни вокруг напрягало. Каким же было детство этого Иванова, если подсознание рисует подобные картины? Теперь становилось понятно, почему он вырос таким уродом. Санька для мужчины выступала всего лишь ещё одним объектом самоутверждения.

Подобные персонажи в столице встречаются достаточно часто. Им жизненно необходимо доказать всем вокруг, а в первую очередь, себе любимым, что они на самом деле чего-то стоят.

Неважно, чего именно бы добился Иванов от девушки – согласия стать любовницей или исполнения каких-то сомнительных поручений в сфере бизнеса. Принципиальное значение имел только факт победы.

Смотрите, очередной рубеж на пути великого воина взят!

Кстати, именно из таких обиженных в детстве и получаются типичные домашние тираны, причем не только мужского пола. Женщинам тоже иногда свойственны садистские наклонности, когда они заставляют всех вокруг плясать под свою дудку.