Спящие Марса - [3]
Атака прекратилась так же неожиданно, как и началась. Казалось, механизмами овладело своего рода безумие. Они хаотически вертелись, сталкиваясь друг с другом и переплетаясь конечностями. В пустыне появилось нечто новое. В сопровождении гробообразных механизмов по песку двигалось странное многоногое устройство. Было ясно, что именно оно каким-то образом вызвало хаос в рядах наступавших механизмов. По крайней мере, его вид не был настолько абсурдным. Но хотя многоногая машина и прекратила атаку, она не собиралась помогать землянам. Когда поток механизмов отхлынул с холма, Винский понял, что из четверых выжил он один. Он взглянул на тела своих товарищей, изуродованных до неузнаваемости, и с тяжелым сердцем побрел к кораблю.
Глава 2.
Приказ покинуть Марс
Винский подошел к кораблю беспрепятственно. Многоногая машина расчистила пустыню от агрессивных механизмов. Некоторые убрались прочь, а прочие лежали бесформенными кучами. Винский забрался в корабль и встретился наконец с товарищами. Доктору Плотвинову тоже удалось добраться до корабля, но раненый Миклецкий погиб в пустыне: коленчатая рука одного из механизмов раздробила ему голову. Из восьми человек команды осталось только четверо. Они прилетели на Марс, чтобы исследовать природные условия планеты и, если будет возможность, войти в контакт с местным населением. За несколько часов команда сократилась вполовину, причем двое даже не успели покинуть корабль.
Новым командиром был единогласно избран Винский. Никто из четверых не был лидером по натуре, но в тот момент украинец, историограф экспедиции, оказался единственным человеком, способным взять бразды правления в свои руки.
Единственное, в чем по-настоящему разбирался Жаткин, киргиз с печальным и задумчивым взглядом,— это сложные вычисления. Когда дело доходило до менее отвлеченных вещей, он становился на удивление непрактичным.
Доктор Плотвинов имел научный склад ума. Он наблюдал, изучал, классифицировал; его интересовало множество вещей, но к вопросам власти он был равнодушен.
Оставался Гордонов, инженер. В те времена, когда он жил на берегах Клайда, его настоящая фамилия была Гордон. Двигатели и машины составляли радость и гордость его жизни. Некогда в его жизни был период, когда жгучее чувство социальной несправедливости и стремление к равенству возможностей заставили его стать советским гражданином. Но с тех пор его не интересовало ничего, кроме своих профессиональных обязанностей.
Таким образом, руководство экспедицией перешло к Винскому, но тому было нечего им предложить. Казалось, что путешествие подошло к концу. Четверым членам экипажа не удалось бы привести ракету в вертикальное положение, необходимое для успешного старта. Единственное предложение Винского заключалось в том, чтобы оставаться внутри корабля, пока еще есть запасы кислорода и пищи, и ждать конца.
Интересно, подумал он, что собираются предпринять английские космонавты? Может быть, стоит объединиться с ними? Вместе им, возможно, удастся поднять обе ракеты. Но воспоминание об инциденте со стрельбой удержало его от этого шага.
Ночью космонавтов внезапно разбудило безумное ощущение, что мир переворачивается с ног на голову. Вскоре они поняли, что марсианские механизмы пытаются решить их главную проблему: поднимают ракету, чтобы поставить ее в вертикальное положение.
Снаружи было слишком темно, чтобы разглядеть, как продвигаются дела, но наступило утро, и космонавты увидели, что обе ракеты стоят прямо.
Четверо людей собрались возле одного из иллюминаторов. Вдалеке, на расстоянии около мили, поблескивал маленький конус «Глории Мунди».
— По крайней мере, они не делают различий между кораблями,— заметил Гордонов,— это немного утешает.
— Слабое утешение,— пробормотал доктор.— По-моему, это прозрачный намек на то, что нам здесь совсем не рады.
— Да что вы говорите? — отозвался Винский.— Думаю, этот вывод можно было сделать и раньше.
— Но они же не захотят вышвырнуть нас отсюда, не сделав попытки вступить в контакт,— возразил Плотвинов.— Они даже не знают, что нам от них нужно. Черт побери, ведь не каждый день к ним прилетают гости с других планет!
Винский поднялся на ноги и надел кислородную маску. Доктор после секундного колебания сделал то же самое, и два космонавта одновременно вошли в воздушный шлюз. Теперь, когда ракета стояла прямо, люк находился на расстоянии более ста футов от земли. Открыв внешнюю дверь люка, исследователи смогли увидеть обширное пространство вокруг корабля, которое не было видно из иллюминатора.
Внезапно они услышали отрывистые механические звуки. Их звучание искажалось в разряженном воздухе, но, без сомнения, это была своего рода речь. Винский огляделся в поисках источника звуков и обнаружил, что один из гробо-образных механизмов стоит немного впереди остальных, вытянув свои щупальца в направлении людей. Именно он издавал это странное бормотание. Винский коснулся плеча доктора и указал на механизм. Несколько долгих минут они смотрели и тщетно вслушивались в непонятные звуки.
— Похоже, этот шум что-то означает,— сказал наконец Плотвинов,— но для нас толку от этого немного. Попробуйте обратиться к ним по-английски. Может быть, они уже успели пообщаться с нашими друзьями из Британской империи.
В романе «Куколки» изображен мир, в котором давно отгремела ядерная война. Человечество сохранилось лишь на нескольких клочках свободной от радиации земли.Процветает религиозный фонатизм и ненависть ко всему, что отклоняется от Нормы. Но даже в обществе, стиснутом жесткими рамками, пробиваются ростки нового…
Джон Уиндем (1903—1969). «Патриарх» английской научной фантастики. Классик — и классицист от фантастики, оригинальный и своеобразный, однако всегда «преданный» последователь Герберта Уэллса. Писатель, стилистически «смотревший назад» — но фактически обогнавший своими холодновато-спокойными «традиционными» романами не только свое, но и — в чем-то! — наше время…Продолжать говорить о Джоне Уиндеме можно еще очень долго. Однако для каждого истинного поклонника фантастики сами за себя скажут уже названия его книг:«Кракен пробуждается»,«Кукушки Мидвича»,«Куколки» — и, конечно же, «лучшее из лучшего» в наследии Уиндема — «День триффидов»!
Возможно ли представить себе счастливый и гармоничный мир, в котором существует только один гендер? В результате рискованного эксперимента Джейн Уотерлей перемещается во времени, попадая в общество, не знающее мужчин… В сборник также вошли удивительные истории о роботах и иллюзиях, о любви и инопланетянах, о свободе и проблеме выбора.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В первый том собрания сочинений Джона Уиндема включены наиболее известные его романы «День триффидов» и «Кукушки Мидвича». «День Триффидов» относится к жанру «романов-катастроф». После того как дождь зеленых метеоров ослепляет человечество, Землю захватывают триффиды, плотоядные растения, способные к самостоятельному передвижению. А в «Кукушках Мидвича» золотоглазые дети, рождающиеся в неприметном английском городке, оказываются авангардом чужаков, цели которых пугают своей непостижимостью.Содержание:От издательстваВ.
Книга «Саргассы в космосе», вышедшая в свет в середине 60-х, произвела настоящий фурор среди любителей приключенческой фантастики. Роман был канонизирован как классический образец «американской космической фантастики 50-х годов», стал легендой и оставался ею больше двадцати лет. И мало кому было известно, что легенду создали два неизвестных переводчика С. Бережков и С. Витин, известные всему миру как братья Стругацкие. Затем вспыхивает звезда Джона Уиндема. И снова русскую версию романа «День Триффидов» создали Аркадий и Борис Стругацкие… Андрэ Нортон, Джон Уиндем, Хол Клемент — в пантеон российских классиков мировой фантастики их ввело волшебное перо братьев Стругацких.
В данную книгу вошли два ранних романа Джека Вэнса — «Золото и железо. (Рабы Клау)» (1952) и «Кларджес. (Жить вечно)» (1956).Золото и железо (Рабы Клау):Рой Барч, первый землянин, захваченный рабовладельцами-клау и отправленный ими на планету Магарак, должен был решить задачу сверхчеловеческой сложности — найти способ вернуться на Землю и предупредить людей о космической угрозе. Иначе все население его родной планеты могло вскоре оказаться в рабстве у инопланетян.Кларджес (Жить вечно):Гэйвин Кудеяр тщательно скрывал свое прошлое.
Где-то далеко в космосе умирают маленькие, пушистые крупики, им надо помочь. И вот Корнелий Удалов в дождь и слякоть отправляется…, нет не в космос, а на окраину Великого Гусляра — именно там находится спасение крупиков.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Вот так бывает, подписал договор и оказался далеко от дома. Теперь задача вернуться, но это не просто.
Простите, что без предупреждения, но у меня есть к вам один разговор. Я, Тогаши Юта, в средней школе страдал синдромом восьмиклассника. Синдром восьмиклассника, настигающий людей, находящихся в переходном возрасте, не затрагивает ни тело, ни ощущения человека. Заболевание это, скорее, надуманное. Из-за него люди начинают видеть вокруг себя зло, даже находясь в окружении других людей, но к юношескому бунтарству он не имеет никакого отношения. Например, люди могут быть такого высокого мнения о себе, что им начинает казаться, что они обладают уникальными, загадочными способностями.
Когда исследователи прилетели на Венеру, они думали, что оказались в диком, первобытном мире. Но все оказалось не совсем так....
1959 — премия Хьюго в номинации «Лучший роман» («Дело совести», англ. A Case of Conscience).Джеймс Блиш (1921–1975) — классик «золотого века» американской фантастики, оказавший огромное влияние на развитие жанра и навсегда оставшийся одной из ярчайших фигур этого жанра.В данную книгу вошло «лучшее из лучшего» в творческом наследии Блиша: удостоенный премии «Хьюго-59» роман «Дело совести» — одна из первых научно-фантастических книг, исследующих религиозные проблемы, — «пантропический» цикл «Сеятели для звезд», из которого российскому читателю знакома лишь повесть «Поверхностное натяжение», а также романы «Козырной валет» и «Черная Пасха».
Вторжение внеземной жизни и ее столкновение с первобытным племенем впечатляюще описано в повести «Ксипехузы».Древние земляне становятся свидетелями и жертвами вторжения неких кристаллических структур, пытающихся завоевать нашу планету. Будущему предводителю могущественного союза земных племен удается высмотреть «ахиллесову пяту» пришельцев: они – не бессмертны! И землянам, пусть с немалым уроном для себя, удается-таки отстоять родную планету…
Это - красивая и БЕСКОНЕЧНО ДОБРАЯ фантастика. Фантастика, по чистоте и искренности своей способная сравниться, пожалуй, для российского читателя лишь с ранними произведениями братьев Стругацких и Кира Булычева.Это - романы, в которых невероятные и увлекательные космические приключения становятся обрамлением для серьезной гуманистической мысли. Человек в космосе способен творить чудеса мужества и героизма - однако, по Карсаку, человеком он остается лишь в той мере, в какой способен не только бороться и побеждать, но - доверять и любить…
Один из вариантов перевода произведения, по мотивам которого был снят ставший уже классическим фильм Джона Карпентера «Нечто».