Спящие красавицы - [24]

— Смерть дряхлого старика всегда отвратительна. Но может, его кончина была почти счастливой и… Нет, нет, этот Фукура наверняка отправился в преисподнюю… — А я знаю ту девушку, что была с ним?

— Я не могу вам этого сказать.

— Вот как?

— На ее шее и груди остались царапины, поэтому ей дали отпуск до полного их заживления.

— Я хотел бы выпить еще чашку чая. В горле сохнет.

— Хорошо. Сейчас заварю свежего.

— Случись еще раз нечто подобное, и этот дом долго не продержится, если даже удастся все замять. Как ты считаешь?

— Вы так думаете? — спокойно спросила женщина и, не поднимая головы, стала наливать ему чай. — А вы не боитесь, что сегодня ночью появится дух умершего?

— Я был бы рад побеседовать с ним.

— О чем же?

— О жалкой старости, которая ждет мужчину.

— Я просто пошутила.

Старик отхлебнул глоток чая.

— Я понимаю, что ты пошутила, но и во мне сидит дух. И в тебе тоже, — Эгути указал на нее пальцем. — А как же ты узнала, что старик умер?

— Мне показалось, что я слышу странные стоны, поднялась наверх и обнаружила. Пульс и дыхание остановились.

— А девушка ничего не знала, — снова сказал Эгути.

— Мы ведь специально делаем так, чтобы девушки не просыпались в подобных случаях.

— В подобных случаях? Значит, она не знает и того, что из комнаты выносили труп?

— Конечно, нет.

— Ужасно.

— Ничего ужасного. Лучше оставьте ненужные разговоры и идите в соседнюю комнату. Разве хоть одна из девушек показалась вам до этого ужасной?

— Может, для стариков ужасна сама их молодость.

— О чем вы говорите… — женщина слабо улыбнулась и, подойдя к двери соседней комнаты, приоткрыла ее: — Они уже спят, ждут вас, прошу… Вот ключ, — она достала из-за пояса ключ и протянула ему. — Ах, да, забыла вам сказать, сегодня две девушки.

— Две? — старый Эгути удивился. Видимо, девушки все же узнали о внезапной смерти Фукура.

— Прошу вас, — женщина вышла из комнаты.

Хотя испытываемые им любопытство и стыд были уже не так сильны, как в первый раз, все же, открывая дверь в заветную комнату, Эгути чувствовал некоторое волнение.

— Эта, наверное, тоже «ученица», — подумал Эгути.

Однако в отличие от прежней «ученицы», с которой он провел здесь третью ночь, эта девушка выглядит настоящей дикаркой. Ее вид заставил Эгути забыть о смерти старого Фукура. Две постели были сдвинуты вместе, и девушка спала на той, что ближе к двери. Она, очевидно, не привыкла к электрическому одеялу, которое больше необходимо старикам, а может, ее тело переполнено жизненным теплом, которое не может остудить даже холодная зимняя ночь. Девушка отбросила одеяло и лежала обнаженная почти до пояса. Она лежала на спине, широко раскинув руки и ноги, похожая на иероглиф «большой». Соски у нее были большие, темные с фиолетовым оттенком. Этот цвет не выглядел красивым при свете, отраженном от алого бархата, так же, как и цвет кожи на шее и груди. Кожа имела какой-то черноватый отблеск. Эгути почувствовал от ее подмышек слабый запах пота.

— Это же сама жизнь, — прошептал он. — Такая девушка может вдохнуть новую жизнь даже в шестидесятисемилетнего старика. Эгути засомневался, японка ли она. Ей, наверное, еще нет двадцати; груди широкие, но соски еще не набухли. Она не выглядит толстой, стройная, подтянутая.

— Хм, — старик взял руку девушки; «…длинные пальцы и длинные ногти. И сама она, наверное, высокого роста, в современном стиле. Интересно, какой у нее голос и манера говорить?» Эгути нравились голоса некоторых женщин — дикторов радио и телевидения; когда они говорили, он закрывал глаза и слушал только их голос. Искушение услышать голос усыпленной девушки было очень велико. Конечно, поговорить с ней не удастся. Но как же сделать, чтобы она заговорила во сне? Правда, у спящих голос меняется. Кроме того, многие женщины в разных ситуациях говорят разными голосами, но, может быть, эта девушка говорит всегда одним и тем же? Судя по естественной позе, в которой она спит, она не похожа на притворщицу.

Эгути сел и потрогал длинные ногти девушки. «Интересно, ногти всегда бывают такими твердыми? Или только у таких здоровых и молодых девушек?» Цвет пальцев под ногтями был живым и свежим. Только сейчас Эгути заметил на шее девушки тонкую, как нитка, золотую цепочку. Старику стало смешно. Несмотря на то что в такую холодную ночь девушка была обнажена, на ее лбу у самых волос выступили капельки пота. Эгути вынул из кармана носовой платок и отер ей лоб. На платке остался сильный запах. Тогда он протер и под мышками спящей. Теперь он не мог взять этот платок домой и, скомкав его, бросил в угол комнаты.

— Ого, да у нее губы накрашены, — пробормотал Эгути. Казалось бы, что в этом странного, но у этой девушки даже накрашенные губы показались ему смешными. Старик вгляделся повнимательней:

— Может, ей оперировали заячью губу? — Он подобрал брошенный платок и осторожно стер помаду с губ спящей. Но, однако, никакого шрама не обнаружил. Середина верхней губы девушки была приподнята кверху, и ее линия, напоминающая по форме гору Фудзи, выглядела удивительно красивой. Эгути неожиданно для самого себя пришел в восторг от губ девушки.

Ему вдруг вспомнился один поцелуй сорок лет назад. Стоя тогда перед девушкой и легонько касаясь рукой ее плеча, Эгути неожиданно приблизил к ней губы. Девушка отвернула лицо вправо, потом влево.