— Зачем вы толкнули Нельсона Бэгли?
— Он меня узнал. Он видел меня тогда в ее доме. Это он позвонил мне и сказал, что мой муж у нее.
— И вы отправились туда и застрелили ее?
— Я этого не говорила.
Но она посмотрела на меня с выражением, которое было красноречивее всяких слов.
— Лорел видела, как вы его толкнули?
— Да. И она убежала. Но вчера вернулась.
— Вы с ней говорили об этом?
— Да. Она сказала, что я должна позвонить в полицию и во всем признаться.
— Вы готовы на это?
— Не знаю. Я боюсь. Что со мной сделают? Я ведь убила трех человек. — Ее рот снова широко открылся, словно она, а не Бэгли, падала вниз.
— Я могу понять, зачем вы убили Элли Рассо. И Нельсона Бэгли. Но за что вы расправились с Тони Лапшаном?
— Он знал о приходе Нельсона Бэгли. Он хотел от меня денег. Сто долларов в день пожизненно.
В ее голове был холод и отвращение. Она так долго страдала, что ей не было дела до страданий других. Мне было тяжело оставаться с ней. Я попросил провести меня к Лорел.
Мы прошли в спальню в передней части дома. Стена, обращенная к морю, была целиком из стекла, но она была полностью занавешена. Стеклянная дверь вела на огороженный балкончик.
На кровати лежала Л орел. Под головой у нее была подушка, а накрыта она была пледом. У изголовья на столике стоял телефон. Прежде чем позвонить, я наклонился и коснулся губами теплого лба Лорел. Я хотел удостовериться, что она спит.
За моей спиной открылась и закрылась дверь на балкон. Мариан Леннокс неловко перелезла через перила.
— Мариан, вернитесь! — я сделал шаг к балкону. Но она не обратила на меня внимания. Она шагнула в воздух и падала, падала, пока черные валуны не остановили ее полет. Над ее телом поднимался дым, словно от погребального костра.
Я вернулся к Лорел. Она зашевелилась, словно моя тревога заставила ее проснуться. Она была цела и невредима.
Я взял телефон и начал звонить.
