Спустя тысячелетие. Лунная дорога - [17]

Но заговорил, будто хрипло лаял, Урун-Бурун, указав перед тем Анду на место рядом с собой.

К удивлению юноши, при первых же словах своих он положил ему руку на плечо.

На лающем, понятном бурундцам языке он говорил о юноше, не так давно повторившем клятву кровной ненависти к вешним и мести за погибшего отца, ставшем в передние ряды ненавидящих.Настала пора свершений. Пусть прольется кровь за кровь!И пусть этот ненавидящий юноша пойдет впереди всех в набеге на вешних,который вождь провозгласил на площади. Смерть расхитителям рыбного богатства! У них следует отнять рыболовные снасти как принадлежащее бурундцам Добро, ибо ни о каком другом Добре говорить никто не смеет! Вождь призывал уничтожить всех вешних, если они не покорятся! И завтра, перед утренней зарей, всем славным бурундцам предлагалось вслед за представленным им юношей по прозвищу Кудряш переплыть реку и громить врагов. И каждый из бурундцев, как и Кудряш, может выбрать себе по вкусу любую из вешнянок, что до сих пор так бесстыдно дразнили мужественных мужчин славного племени своей гибкостью, гуляя на вражеском берегу.

Анд вздрогнул при этих словах. Уловив это, Урун-Бурун больно сжал корявыми пальцами его плечо.

— Тем более что кое-кто вешнянку уже выбрал и дорогу к ней через реку проложил, — хриплым шепотом произнес Урун-Бурун в ухо Анда.

Анд смотрел на толпу и видел перекошенное ужасом лицо матери. Она не могла слышать последних слов вождя и ждала начала казни, тем более что подручные жрецы блеснули острыми ножами, пригодными для надрезов на коже.

Но Урун-Бурун неожиданно отпустил всех бурундцев с площади, наказав вооружиться к завтрашней заре и быть готовыми к набегу.

Отпустил он и Анда, загадочно подмигнув ему и добавив несколько смачных безнравственных слов.

Глава 5 НАБЕГ

Человек хуже зверя, когда он зверь!

Рабиндранат Тагор

Всю ночь Анд шептался с матерью. До зари, в то время, когда Анд прежде вплавь отправлялся к Дому до неба, он захватил отцовскую дубинку, хранимую как память о погибшем, и вышел к берегу. Там уже толпились вооруженные палками и железными прутьями бурундцы, ожидая Кудряша, как приказал им Урун-Бурун.

С горьким чувством вошел Анд в воду. За ним следом, стараясь не вызвать всплеска, устремились и бурундцы, предвкушая радость насилия во время набега, о чем потолковали на берегу, перекидываясь короткими лающими фразами.

Анд считался искуснейшим пловцом и, конечно, намного опередил всех. При мысли о дубинке,что тянулась за ним на привязи, на ум ему пришли слова какого-то древнего философа: случись после двух страшных мировых войн третья, главным оружием во всех последующих уже будут дубинки. Человечество избежало третьей войны между народами, но безумно продолжало вести истребительную войну против Природы, вызвав последствия не менее ужасные, чем мировая война, которой все страшились.

В легком тумане берег вешних казался близким, хотя до него надо было еще плыть.

В мутной мгле Анду почудилось движение. Сделав несколько взмахов руками, он рассмотрел стройную вешнянку. Ничего не подозревая, она зачерпывала кувшином воду из реки, чтобы отнести ее домой, быть может, детям.

Эта мысль обожгла Анда.

Выскочив на берег, он до смерти перепугал ее своим криком:

— Бежать! Да-да! Спасаться! Предупредить всех! Да-да! Набег!

Бурундцы отстали от первого пловца, не разобрав его слов, но визга перепуганной женщины не могли не услышать.

Вешнянка опрометью бросилась к домам. Анд устремился за ней, чтобы предупредить внезапность падения. Конечно, он заслужит этим казнь на площади Синей травы, но им владело лишь одно чувство: он не может и не должен никого убивать!

Становилось светлее.

Навстречу юноше бежал,размахивая дубинкой,бородатый здоровяк,не уступавший ростом Анду, но вдвое тяжелее.

Он не слушал предупреждающих криков Анда. Тяжелая дубина опустилась на юношу, и, не подставь тот под нее свою дубину, схваченную за оба конца, как обучил его, еще мальчишку, отец, на этом бы кончилась повесть об Анде.

Ярости бородача не было границ. Он не ожидал такой ловкости от юного налетчика и обрушивал на него удар за ударом.

Анд едва успевал увертываться, не нападая сам.

Перед юношей был опасный противник, и он старался держаться к нему лицом.

Женский силуэт мелькнул перед ним.Та самая вешнянка, которую он спугнул своим криком, подкралась к сражающимся и, улучив момент, когда Анд повернется к ней спиной, отражая наскоки скачущего вокруг него разъяренного бородача, размахнулась кувшином с водой и со всего размаха ударила им по курчавой голове незнакомца.

Возможно, Анд подумал об этом много позже, но, может быть, мысль эта, вычитанная в Доме до неба, возникла в его мозгу, когда он падал, обливаясь кровью и теряя сознание.

«Ни одно благодеяние не остается безнаказанным».

И не заметил он уже, как замелькали мимо него мокрые ноги бурундцев.

Никто из них не склонился над ним, как и над поверженным бородачом и словно прикорнувшей к нему вешнянкой в красном.

Потом туман сгустился в сознании Анда и превратился в непроглядную тьму.

Когда он с трудом разомкнул веки, слипшиеся из-за спекшейся крови, то удивился, что заря не разгорается, а гаснет.