Спускаясь к тебе - [59]

Но не так поразительно, как его предложение, сделанное будто бы между прочим.

Я говорю тихо, стараясь сохранять спокойствие:

– Значит, ты мне сообщаешь, что собирался вовлечь меня в дело, которое может стоить мне жизни, даже не предупредив об опасности? Не дав никакой информации? – Я встаю. Просто не могу вынести этого. Ярость затапливает меня, как струя из пожарного шланга, и я не в состоянии оставаться на месте. Если буду сидеть, просто взорвусь. – Не оставив возможности выбора?

У Кэша хватило порядочности хотя бы изобразить смущение. Стыд. Раскаяние.

– Понимаю, это выглядит именно так, но, уверяю, я ни за что не поставил бы тебя под удар. Мне было нужно, чтобы ты проверила расчеты, посмотрела налоговый кодекс, высказала свое мнение. Я собирался объяснить тебе, что эти книги – из одной фирмы, которую я хочу приобрести, но кое в чем сомневаюсь. Ведь я был уверен в тебе, знал, что ты не проговоришься, если мои подозрения подтвердятся и там действительно есть серьезные нарушения. Если бы я отнес их к аудиторам, они могли бы посчитать своей обязанностью выяснить название фирмы и подать заявление в полицию. Вот такие безумные мысли.

Хотя эти объяснения делают ситуацию менее ужасной, гнев мой никак не уляжется и рассуждать спокойно мне трудно. Правда, в глубине души я понимаю: главная проблема в том, что мне лгали, и ни в чем другом. Странно, но все остальное кажется ерундой: пережить можно, хоть и с помощью ликера, успокоительного, времени на раздумья, но все равно «лечению» поддается.

Но это вранье… Всегда ненавидела лгунов и когда мне врут – больше всего на свете. Для меня это всегда было единственным действительно непростительным грехом.

Может ли Кэш стать первым исключением? Или рана останется незалеченной навсегда, что бы нас ни связывало?

– Оливия, пожалуйста, пойми, что я никогда, никогда бы…

Я поднимаю руку, чтобы остановить его:

– Стоп. Прошу тебя, больше ни слова. Кажется, на сегодня я выслушала достаточно. Может быть, мне этого хватит на всю жизнь. Но я ничего не пойму, если у меня не будет времени подумать.

Кэш выглядит побежденным. Не обеспокоенным, как если бы боялся, что я кому-нибудь выдам его секреты, а именно побежденным. Похоже, он рискнул и получил отдачу, но не такую, как ожидал. Легкие уколы совести – я же растоптала его попытку исповедаться – сознательно подавляю. Прямо сейчас не могу позволить себе испытывать к нему жалость. Нужно быть практичной, рациональной, холодной. И никаких эмоций.

Я притворяюсь, что копаюсь в сумочке. Не могу встречаться с Кэшем глазами. Иначе рассыплюсь. Знаю, что рассыплюсь.

– Спасибо, что починил и пригнал машину. Деньги я тебе верну. – Начинаю бочком пробираться к двери. Бегство выставило бы меня трусихой, хотя именно этого мне и хочется – убежать. Далеко и очень быстро.

Кэш ничего не говорит. Я не поднимаю глаз, пока не оказываюсь у двери, а Кэш – слева от меня. Стою и думаю: может, стоит сказать еще что-нибудь? Однако ничего путного в голову не приходит.

Открываю дверь и выхожу. Иду не оглядываясь, но чувствую: Кэш провожает меня взглядом, пока я не скрываюсь за углом.

* * *

Я никогда не была прогульщицей. Ну, одно занятие или там день иногда – это еще возможно, но чтобы постоянно – такого не было. До настоящего времени.

Утро вторника не принесло умиротворения. А я так надеялась. Хотя с чего бы? Спала опять совсем мало, тревожные мысли приобрели небывалый размах. Результат: чувствую себя больной. Смотрю на цветы, которые принес Нэш, и ощущаю в животе переворот.

– Кэш, – громко говорю вслух, в сотый раз поправляя себя.

Весь вчерашний вечер до глубокой ночи я оживляла в памяти унизительную сцену, которая разыгралась, когда я думала, что Кэш – это Нэш. И сейчас делаю то же. Вспоминаю, что я ему говорила, как мы себя вели, что сделали. Или почти сделали. Как я мучила себя вопросом: кто проник ко мне в спальню той ночью?

Меня швыряет от гнева к горькому разочарованию и обратно.

Как он мог так поступить со мной? Как он мог поступить так со всеми?

Иду на кухню сварить кофе. Прохожу мимо мобильника и замечаю: экран светится. Я включила режим вибрации и оставила телефон здесь, чтобы не поддаться искушению ответить на звонок. Имя на экране – Кэш.

Интересно, он еще хоть когда-нибудь воспользуется телефоном Нэша, чтобы позвонить мне?

Меня пронзает чувство горечи. Такое сильное, что я почти ощущаю его на вкус. Игнорируя звонок, как и предыдущие полдюжины, иду дальше.

Пью кофе в гостиной и стараюсь думать о других вещах, но мысли неизменно возвращаются к самому важному вопросу в моей жизни. К Кэшу.

Как ему удалось стать ключевой темой моих раздумий? Когда я успела так подсесть на него? Почему не заметила, как это случилось?

Ответ? Я все знала. Знала, что влюблюсь в него. Лгала себе, чтобы смягчить удар, а сама прекрасно понимала, что все именно так и закончится. Такова история всей моей жизни.

Очередной приступ ярости. И горечь.

Страстное желание. И одиночество.

Потом опять злость. На Кэша – за то, что позволил мне так сблизиться с ним. За то, что заманил меня в это, как паук в паутину.

В паутину лжи!